Любопытство отразилось на лице Кэма.
– И какие танцы?
– Не знаю. – Я схватила пакетик «Скиттлз» и высыпала себе целую пригоршню. – Балет, джаз, чечетка, современные – все в таком роде.
– Ты серьезно? – воскликнул Джейкоб. – Я отбивал чечетку лет в шесть, с месяц занимался, а потом решил, что хочу быть пожарником. Это чертовски трудно, как сейчас помню.
Брит ухмыльнулась.
– Я тоже пробовала себя в танцах, но обнаружила, что у меня нет ни грации, ни координации, разве что задницей умею трясти. А у тебя были успехи?
Я пожала плечами, чувствуя себя неловко.
– Я занималась лет десять, выигрывала некоторые конкурсы, было много сольных выступлений.
– Значит, ты здорово танцевала! – воскликнула Брит. – Уверена, ты мастерски делаешь все эти сумасшедшие виражи и трюки.
Чего я только не выделывала, будучи невероятно гибкой, но что мне особенно удавалось, так это фуэте – fouette tour – пожалуй, самое трудное в балете.
Кэм притих, что было на него не похоже.
– Моя сестра тоже танцевала лет с пяти. И до сих пор танцует. Думаю, она прикончит всякого, кто попытается запретить ей это.
Отправив в рот остатки «Скиттлз», я кивнула.
– Танцы затягивают, если они тебе нравятся.
– Или если у тебя хорошо получается, – вставила Брит.
Кэм подтолкнул меня плечом.
– Почему бросила?
Я любила танцевать – в танцах мне нравилось все. Тренировки, репетиции и особенно предвкушение выхода на сцену. Ничто не могло сравниться с тем ощущением, которое испытываешь, пока ждешь за кулисами, когда объявят твое имя; первый вздох перед выступлением, когда стоишь в центре сцены, в лучах софитов. Тот миг затишья, когда закрываешь глаза в ожидании первых тактов музыки, зная, что на тебя смотрит весь зал.
Я пожала плечами.
– Думаю, мне просто надоело, – сказала я. Соврала, конечно. Я не устала от танцев. Я смертельно скучала по ним, просто больше не могла выносить устремленные на меня взгляды. – А твоя сестра участвует в конкурсах?
Он кивнул.
– Она много путешествует, а на лето получила стипендию в школу «Балета Джоффри»[10].
– Боже правый, – ахнула я, широко раскрыв глаза. – Должно быть, она чертовски талантлива.
Кэм гордо улыбнулся.
– Да, это точно.
Зависть росла во мне, как раковая опухоль, разъедая душу и тело. Это ведь я могла танцевать в одной из лучших балетных школ мира. Это я должна была там учиться, но судьба распорядилась иначе, и мне нужно было просто смириться.
После этого разговор как-то расстроился, по крайней мере, мне он уже был не интересен. Кэм болтал с Брит и Джейкобом, а я затерялась в собственных мыслях, пока не пришло время возвращаться в класс. Договорившись с ребятами о следующем занятии, я попрощалась.
Кэм вышел следом за мной, и на улице нас встретили яркое солнце и бодрящий ветерок, предупреждающий о скором наступлении холодов. Кэм не проронил ни слова, пока мы шли по кампусу. Иногда с ним бывало такое,