– Мне не слишком приятно вспоминать об этом, но что поделать? – начал принц. – Вдруг не все тут помнят эту историю, – я должен рассказать, как все было. Это случилось около трех лет назад. Тогда в отряде были совсем другие люди. Хотя Том и Артур уже служили мне.
Оба названных стражника почтительно кивнули.
– Тогда я нередко выбирался из дворца в простой одежде и безо всякой охраны. Любил походить по улицам Сваннестада, послушать, о чем говорят люди, как живут. А то они вечно ноют про высокие подати и сборы, – принц хмыкнул, но тут же вернулся к рассказу. – В один из дней я увидел на рыночной площади толпу – народ слушал бродячую уличную певицу.
Карлос замолчал и впился взглядом в Эрику. Она не ответила, лишь чуть выше вскинула голову.
– Девушка пела, стоя на пустой пивной бочке, и подыгрывала себе на бубне и колокольчиках, – продолжил принц. – Это был самый красивый голос, что я слышал в своей жизни. Да и сама певица была хороша, что уж там. Но голос… Ни до, ни после я не встречал ничего подобного. И словно сошел с ума. Я бросился расспрашивать всех о ней, но никто ничего не знал – девушка оказалась приезжей и в Сваннестаде была впервые. Я послал Тома узнать, на каком постоялом дворе она сняла комнату, и к вечеру уже был у нее с подарками, которым обрадовалась бы любая королева. Но уличная певичка, которая наверняка и досыта-то ела не каждый день, их отвергла. Набивала себе цену, тварь. Я пробовал с ней встретиться, но она даже не стала со мной говорить. Все было так? – он повернулся к Эрике. – Я не лгу?
Она смотрела на принца, не отвечая, но и не отводя взгляда.
– Не возражает, – хмыкнул Карлос. – Я был готов открыться ей, сказать, кто я на самом деле. Умолить о встрече. Даже жениться – и была бы сейчас принцессой, а не таскалась через лес туда-обратно. Но в последний раз, когда я стал действовать куда настойчивее, певичка заявила, что скорее бросится в омут, чем согласится на свидание со мной. Я направился сюда, в замок. Во дворце, в самом центре города, слишком много лишних глаз и ушей, поэтому лучше было привезти ее в замок. Стражники по моему приказу схватили певичку и тоже доставили сюда. И она наконец стала моей.
Карлос перевел дух.
– Высшие силы знают – я сделал все, чтобы добиться взаимности. Оставалось одно – взять ее по праву сильного. Потом я отдал ее тем четверым стражникам, что по моему приказу поймали для меня эту девку и привезли сюда. Они заслужили. На этом все.
– Не все. Вы вырезали свои знаки у меня на лице, – не выдержала Эрика. – Точнее, хотели вырезать, но все вышло криво.
Голос подвел ее. Она, наверное, хотела крикнуть, но вышел жалкий мышиный писк.
– Ты сама дергалась так, что вместо знаков получилось не пойми что! Да, я хотел вырезать свое имя, свои знаки! Чтобы ты не забыла, кто до последнего пытался сделать тебе добро! И как ты за это добро отплатила? Лишила жизни четырех совсем молодых парней, чья вина была только в том, что