Он обнимает ее и с улыбкой отвечает:
– Доброе утро.
Я заглядываю Адаму в глаза… Карие, мой любимый цвет. Они непроницаемы. Первый раз в жизни я не могу прочитать их. Он закрылся от меня. Мне хочется спросить его: «А помнишь нашу первую встречу? Там, во Флоренции, на площади, помнишь?» Но я сжимаю крепко губы и молчу. Если он смог забыть меня и спустя пять месяцев обнимает другую, то и я смогу… Ведь правда смогу? Но внутренний голос предательски шепчет: «Я не уверен…»
У нас история. Я сажусь в самом конце класса и действительно пытаюсь слушать учительницу, но мои мысли где-то далеко. Сосредоточиться не получается. Жизнь – чертовски сложная и невероятно непредсказуемая штука. Как иначе объяснить, что мой Адам – это «лучший в мире парень» моей сводной сестры? Просто непостижимо. Самое отвратительное – я вижу, что она любит его. Любит по-настоящему, это читается в ее влюбленном, до тошноты мечтательном взгляде. Я всю жизнь ненавижу этот взгляд. Чаще всего реакция посторонних на него бывает такая: громкий вздох, глупая улыбка и причитания – эх, любовь, любовь… Я из тех, кто закатывает глаза и спешит убраться подальше от влюбленной парочки до того, как меня вывернет от отвращения. Я достаю ту самую тетрадь, в которой писала сегодня ночью; взяв ручку, бросаю последний взгляд на Адама и продолжаю:
У меня в жизни не было сладкой романтики… до тебя. Рассказы про милые прикосновения под луной были для меня сущим бредом… до тебя. А еще до тебя у меня был один-единственный парень, которого я встретила в клубе в прошлом году на новогодней вечеринке.
Когда я была маленькой, я часто подслушивала мамины разговоры с подругами. Мне очень сильно хотелось понять, почему папа ушел. Моей маме тоже, поэтому большинство разговоров сводилось к теориям и гипотезам, почему и зачем он так поступил. Чаще всего причиной был секс. Мамины подруги хором объясняли, что для мужчин секс важнее детей и жен. Поправочка: охрененный, невероятный, сногсшибательный секс. «Они думают членами», – цитата великих женщин. Надеюсь, ты чувствуешь мой сарказм. Сейчас я понимаю, что это полнейший бред. Но я обдумывала эту мысль очень-очень-очень много лет. Задавалась вопросом: что такое секс и почему ради него бросают? Что в нем невероятного? Согласись, мир повернут на сексе. Все бесконечно мечтают о нем, думают о нем, говорят о нем и жаждут его.
В десять лет я посмотрела первый порнофильм. Что я могу сказать? Меня повергла в ужас женщина с необъятным бюстом и звуки, которые она издавала, все происходящее на видео не вызвало во мне ничего, кроме омерзения. В четырнадцать лет я прочитала свой первый роман 18+, в котором главная героиня-девственница в свою первую ночь с мужчиной испытала три оргазма. Знала ли я, что это всего лишь сказки для взрослых? Нет, Адам. К слову, порнушка в книгах понравилась мне больше, чем кинематограф. Возможно, у меня лучше развита фантазия, чем у большинства порнорежиссеров. Я не обсуждала секс с мамой. Как-то она купила мне книгу