Он подвигал дверной ручкой, и та легко повернулась. Он посмотрел на Марицу, подняв брови, – та нахмурилась в ответ. Напрягшись, он распахнул дверь. Дерево проскрипело по камню.
Через дверной проем тьма расползалась по всем уголкам церкви. Нос защекотал запах пыли, влажной земли и плесени. Не успел Ядриэль вытащить походный фонарь, как Марица щелкнула своим ручным фонариком. Пальцы Ядриэля коснулись холодной стали портахе, и он вытащил его из рюкзака. Тяжесть в руке успокаивала. Если в старой церкви действительно обитает злой дух, Ядриэлю потребуется портахе, чтобы освободить его.
Кинжал пригодится и в том случае, если здесь затаился преступник в бегах.
– После тебя, бесстрашный брухо, – сказала Марица с торжественным жестом.
Ядриэль откашлялся и, приподняв подбородок, вошел внутрь.
Фонарь заливал все прохладным голубым светом. Луч Марицыного фонарика скользил туда-сюда между скамьями, чьи ряды тянулись к передней части церкви. Когда Ядриэль закрыл за ними дверь, стало неожиданно тихо. Тяжелый камень заглушал фоновый шум большого города.
Ядриэль пытался не обращать внимания на странное давление в груди – его словно кто-то обвязал вокруг ребер веревкой и тащил все дальше в церковь.
По проходу расстилался ковер. Когда-то он, вероятно, был красным, но со временем стал медно-коричневым. Вдоль стен шли стрельчатые окна, украшенные замысловатой лепниной. Деревянные балки сходились под высоким потолком, куда не проникал свет фонаря.
– Сто лет здесь не была, – сказала Марица непривычно мягким голосом, пока они двигались между скамьями.
– Я тоже.
Впереди несколько стеклянных молитвенных свечей поблескивали в синем свете алтаря.
– Ни разу здесь не был с тех пор, как твоя мама поймала нас за игрой в прятки и пристыдила за «непочтительность», – добавил он.
Марица ностальгически рассмеялась.
– Точно, а я и забыла, – сказала она, направив луч света на дверь слева от апсиды. Еще одна дверь располагалась справа.
– Если выскочит Бахлам и утащит нас в Шибальбу, я буду очень зла, – прошипела Марица.
Ядриэль закатил глаза.
– Конечно же, Бахламу, богу-ягуару преисподней, больше делать нечего, кроме как тусоваться в старой церкви в ожидании пары…
Боль в груди Ядриэля усилилась, оборвав его на полуслове.
На алтаре высилось нечто темное, но Ядриэль не мог разобрать, что́ именно.
Он легонько ткнул Марицу локтем.
– Что это?
– Ты о ч…
Луч фонарика выхватил алтарь. На них посмотрела пара пустых глаз.
– Санта Муэрте, – проскрипела Марица сквозь зубы.
Полукруг пыльных свечей был закреплен в изысканных золотых подсвечниках разной высоты. В центре располагалась фигура в