Ядриэль шагнул за отцом, но Энрике выставил руку, чтобы остановить его.
– Не ты. Ты останешься здесь, – приказал он.
Сердце Ядриэля ухнуло в желудок.
– Но я могу помочь! – настаивал он.
– Нет, Ядриэль. – Энрике копался по карманам в поисках громко звонящего телефона. Он провел большим пальцем по экрану и поднес телефон к уху.
– Бенни, ты нашел его? – спросил он с напряженным лицом.
Все в группе замерли. Ядриэль слышал, как на другом конце кто-то скороговоркой говорил по-испански.
Но плечи отца поникли.
– Нет, мы тоже не нашли. – Он вздохнул, потирая лоб. – Мы пытаемся собрать как можно больше людей, чтобы помочь в поисках…
Ядриэль ухватился за возможность.
– Я могу помочь! – повторил он.
Отец отвернулся и продолжил говорить по телефону.
– Нет, мы не…
Ядриэль нахмурился, внутри закипело разочарование.
– Папа! – настаивал он, встав перед отцом. – Позволь мне помочь, я…
– Нет, Ядриэль, – прошипел нахмурившийся Энрике, пытаясь разобрать голос в трубке.
Обычно Ядриэль предпочитал не спорить со своим отцом, но это было важно. Он огляделся по сторонам, ища в комнате кого-нибудь, кто бы мог к нему прислушаться, но все уже расходились – за исключением тио Катриса, который озадаченно посмотрел на Ядриэля.
Когда отец направился к выходу, Ядриэль со свирепой решимостью встал у него на пути.
– Просто послушай меня… – Ядриэль стянул рюкзак с плеча и расстегнул молнию.
– Ядриэль…
Он засунул руку внутрь, схватившись пальцами за рукоять портахе.
– Смотри…
– ¡Basta![35]
От крика своего отца Ядриэль подпрыгнул на месте.
Энрике был крайне уравновешенным человеком – нужно было как следует постараться, чтобы вывести его из себя. Именно благодаря этому качеству он был хорошим лидером. Поэтому красное лицо отца и резкий окрик шокировали Ядриэля. Даже Диего, стоявший позади Энрике, выглядел пораженным.
В комнате воцарилась тишина. Ядриэль почувствовал, что все на него смотрят.
Он захлопнул рот. Порез на языке обожгло резкой металлической болью.
Энрике ткнул пальцем в сторону гостиной.
– Оставайся здесь с остальными женщинами!
Ядриэля передернуло. Щеки залил горячий стыд. Он отпустил кинжал, позволив ему упасть на дно рюкзака. Ядриэль сверлил отца взглядом, пытаясь выглядеть дерзко, хотя глаза горели от подступающих слез, а руки дрожали.
– С остальными женщинами, значит, – повторил он, выплевывая слова, словно ядовитые.
Энрике моргнул; его гнев сменился замешательством – Ядриэль словно заново вошел в фокус его зрения. Он отнял телефон от уха. Плечи поникли, лицо расслабилось.
– Ядриэль, – вздохнул он, протянув руку.
Но Ядриэль не собирался слушать его извинения.
Марица попыталась остановить его:
– Ядз…
Ее