– Мне бы всё-таки работёнку какую-нибудь подыскать. Я не белоручка – могу и физически поработать.
– В полицию тебя не возьмут, – напомнил я, – ты сперва иврит подучи, а уж потом думай о работе.
– Не нужна мне больше полиция – сыт я ею по горло! – махнул он рукой. – Иврит… не знаю, выучу ли, но не уверен, что он мне понадобится. Без него попробую выкручиваться!
При его последних словах я встал в стойку:
– Как же так?! Собираешься жить в Израиле – и надеешься, что иврит тебе не понадобится?! Не бывает такого… Ты хорошо подумал?
– Я даже ещё не решил, оставаться ли мне здесь или нет…
Этот разговор оставил неприятный осадок, ведь мне очень не нравятся люди, которые стремятся из всего извлечь выгоду и взамен ничего не отдать. Откровенно признаюсь, люди, использующие Израиль как перевалочную базу для последующего отбытия в Америку или Европу, мне крайне неприятны. Не то чтобы я был упёртым патриотом, каковых никто и нигде не любит, просто для меня такая ситуация была чужда и неприемлема. Всё должно быть в меру.
Больше разговоров на эту тему мы не заводили, зато я придумал для Толика интересный, хоть и не очень простой при его безденежье выход. Некоторое время назад я работал в охране школы и детского сада в одном из поселений на Хевронском нагорье, которое считается полузакрытой территорией. Всех подряд туда не пускают даже на экскурсии. Тем более, тем, кто привык к комфортным городским условиям, там и не особо нравилось, хотя всё необходимое для нормальной жизни там есть. Единственное и главное, что не подходило городским жителям, это то, что поселение – всё-таки территория охраняемая, так как вокруг далеко не мирные арабские деревни, поэтому по периметру оно обнесено решёткой с камерами слежения, а на всех въездах расположены КПП, на которых солдатики проверяют документа въезжающих. По дорогам постоянно разъезжают джипы пограничной полиции. Короче, почти Дикий Запад со своими собственными ковбоями и индейцами. Ну, и, конечно, постоянным риском встретиться лицом к лицу с террористами из окружающих деревень.
Ко всему, проблема состояла ещё в том, что поселиться здесь мог не каждый, а только тот, кому дадут разрешение в местном совете. Что же касается работы, то её здесь особо нет, хотя в поселении и работает маленький деревообрабатывающий заводик, а на молочной ферме производят козий сыр и йогурты.
Когда я рассказал об этом Толику, то он сперва ничего не ответил, но некоторое время, чувствовалось, обдумывал моё предложение. Со стороны я наблюдал за приятелем и не узнавал его. Никогда таким серьёзным и задумчивым он не был.
Образумился человек, наивно решил я, погулял да покуролесил в своей полиции, а теперь серьёзно задумался о жизни. А что – парнишка он уже не первой молодости, далеко за тридцать, пора и о семье задуматься. Не заканчивать же существование бобылём и выпивохой!
…Короче говоря, на четвёртый день его пребывания в Израиле мы собрались и поехали в поселение на