Тогда зачем он сюда ехал? От кого убегал? Жгучее желание жить среди соплеменников? Высшее мистическое предназначение? Сионизм, в конце концов? Ерунда… Если бы в пылу юношеского максимализма он не загонял себя в тупики придуманных утопических идей, надеясь уже не на русское, а скорее на русско-еврейское «авось», то, наверное, не ходил бы в родном городе на лекции, где по-настоящему увлечённые религиозные люди из Израиля жёстко обосновывали необходимость строить завещанное Вс-вышним государство. И это было не столько строительство в буквальном смысле слова, сколько необходимое и осознанное соучастие в духовном возрождении бессмертного народа, ибо нет на свете зряшных и бесполезных людей, каждый человек – вселенная, без которой мир не полон. Пока не соберутся воедино на своей земле все библейские шестьсот тысяч еврейских душ – в том числе, и его, Мишкина душа, – государство Торы построено не будет… Тогда этого посыла он не понял, но принял сердцем, считая слова наставников красивыми фигурами речи или пропагандистскими лозунгами. А сейчас – понял ли глубинную суть этого декларируемого духовного возрождения?
Религиозная идея способна двигать человеком лишь тогда, когда он смел и решителен, не боится ошибок и заблуждений, но трезво анализирует их, чтобы не допускать роковых ошибок. Главное – не сбавлять скорости и не останавливаться на полпути… И это вовсе не красивые фразы, которые удобно твердить по любому поводу.
Был ли Мишка таким стойким и целеустремлённым человеком? Раньше он, может, ответил бы на этот вопрос утвердительно. А сегодня всё оказывалось совсем не таким ясным и однозначным…
«…Это вовсе не бесполезное самокопание и высасывание из пальца каких-то очередных откровений. Хотя, если говорить по существу, каждую давно известную истину необходимо открывать заново по нескольку раз и не принимать на веру только потому, что кто-то авторитетный её уже принял. Пускай это и пройдено до меня тысячами других людей, которые были ничем не глупей меня, а может, ещё разумней и искренней. И уж наверняка – честней и решительней. Вероятно, беда моя в том, что я каждый раз подспудно чувствую ответ на главный вопрос, но не тороплюсь радостно соглашаться с ним и всегда выбираю окольный и, как мне кажется, наиболее безопасный путь к нему. Не пробиваю лбом стены и не крушу все препятствия, встающие передо мной. Это не трусость или расчётливость, просто ломиться в закрытые до поры двери