Ну, не святой ли? Такие не валяются на дороге! И такой мужчина еще не женат и не имеет детей! Ах уж эти глупенькие американские бабенки! Ничего-то они не понимают в жизни!
В Москве все три дня американский жених не пил и не курил, что было для Марины так же важно, как туристам в Париже сфотографроваться около Эйфелевой башни. Чувство юмора у Роба было неиссякаемым, и оба поняли, что скучно вместе им не будет. А еще он умел делать смешные рожицы и забавно-неуклюже танцевал.
Роб окончательно покорил сердце русской учительницы: в лифте гостиницы «Измайлово» вытащил из кармана куртки золотое колечко с бриллиантом в четверть карата и надел ей на палец. И подошло ведь! Ну чем не знак, что этот кусок мяса годится для ее вилки? Только вот в лифте, без коленопреклонения, свечей и шампанского, как она видела в американских фильмах…
Марина носила только серебро в те годы, и кольцо от Роба было первым золотым аксессуаром в ее жизни. Еще будучи подростком, она равнодушно относилась к фирменным тряпкам, украшениям, даже ногти до семнадцати лет грызла. Поэтому никогда не раскручивала родителей на золотые цепочки и сережки. У Марины вообще уши были не проколоты. И она не заморачивалась подобно некоторым модницам, к какому наряду какие серьги надеть.
До Роба у Марины был сексуальный опыт, и она для себя сделала один вывод: ей не нравилось целоваться в губы. Муслявиться, обмениваться микробами, фу! Но когда ее поцеловал этот американец, ее брезгливое отношение к этому эротическому акту изменилось. Марина поняла, что хочет целоваться именно с этим заокеанским мужчиной, и больше ни с каким другим. Когда он ее обнял, по всему ее существу прошла неописуемая согревающая вибрация, твердящая каждой клетке ее тела: «Он твой!»
Марина покидала Москву счастливой, полной надежд, гордой, что охмурила американца за три дня. Неужели это любовь? Она не сомневалась в том, что у нее появился незримый Ангел-Хранитель, или, как у Карлоса Кастанеды, «Союзник», и он поведет ее за руку по жизни, и все ее желания исполнятся. Обязательно.
«Обязательно!» – почти неслышно подтвердил невидимый Ангел-Хранитель, потирая руки в предвкушении перемен и развлечений.
Глава пятая
Антон: ложь во имя свободы
Антона отговаривали все: мать, сестры, жена. Они рисовали ему зловещее будущее, в котором его семья оказывалась на улице, а он попадал в заграничную тюрьму, где все вокруг «гр-гр-гр» на чужом языке. Но Антон жил по принципу: «Будет, как я сказал!» И женщины с их причитаниями ему не указ. Да заграничная тюрьма, если на то пойдет, чай, получше русской будет.
Следователь дело на Антона закрыл, устроил проверку в одном турагентстве, и вскоре паспорта и визы были на руках. Антону не пришлось ехать ни в какие американские посольства на интервью. Постарался Следак-Васек. Правда, Антон теперь был должен ему много-много денег, но он знал, что выкрутится.