– Ты это… – сбивчиво протараторил тот. – Белое с черным не путай, Лена. За долги надо отвечать. Это дело чести.
– Вот я и отвечаю, – пальцем указав на светофор, аккуратно намекнула, мол, уже давно зеленый горит. – Если у тебя, Коробейников, этих миллионов куры не клюют, то я теперь нищая.
До хруста кожи обивки мужчина сжал руль руками, гневно сверля дорогу, раскинувшуюся перед глазами. И, не проехав и пары минут, так резко затормозил, что я чуть в окно не вылетела.
– Ты ведь хочешь работать, да? – удивил меня тот, пока я сверлила его гневным взглядом. – Давай я тебя на работу возьму?
Закрыв глаза, досчитав до двадцати, с трудом успокоилась и, когда конечности от страха передергивать перестало, ехидно улыбнулась:
– Ты дальтоник, Олеженька? У тебя, возможно, всегда серый горит, но у нормальных людей сейчас зеленый! Какого черта ты тормозишь?!
– Я тебе вопрос задал! – поторопил меня тот, нервно топая ногой по полу.
Поплотнее пристегнув ремень, удивленно покачала головой:
– Нет, ты меня удивляешь, конечно… Как, работая в баре, можно отложить три миллиона, дорогой мой? Даже если ты планируешь забирать всю зарплату, то это просто план-капкан… Умру я ко второй неделе рабской каторги.
– А я… – он нервно сглотнул слюну, кадык так и дергался, – дам тебе хорошо оплачиваемую должность. Будешь большую часть денег мне отдавать, а на тридцать тысяч жить в месяц.
За секунду в голове моей пронеслась вся печальная картина действительности. Во-первых, папа уже съехался со своей пассией и в дом этот я бы не вернулась ни за какие деньги. Но, честно говоря, меня никто туда вообще не звал. Значит, требовалось найти жилье в столице за гроши и при этом не умереть от голода. Во-вторых, работать рядом с мужчиной, на которого у тебя слюнки текут и не только, – худшая идея из всех возможных.
– Нет, Коробейников! – вскликнула я в ужасе. Уже представляя, как натираю бокалы в баре, а Олег себе в комнатку водит шикарных моделей для понятных всем утех. – Лучше сдай меня сразу ментам.
– Тяжелый ты человек, Лена! – рявкнул он, кулаком впечатываясь в руль. Да так опрометчиво, что оглушил дорогу клаксоном. Бедные вороны на елочке едва плашмя на трассу не упали, осыпая нас снежком. – Я тебе и так и сяк, а тебе все не так!
– А не надо мне, Олеженька, «так и сяк», – из последних сил вежливо процедила, положа руку ему на колено. Олега прямо повело, зрачки расширились по мановению ока, а ноздри нервно раздувались от бешеного дыхания. – Ты мне уже все сказал. Единственное, что нас сейчас связывает, – долг. Хочу вернуть его поскорее и никогда больше не встречаться.
Он замер, сжав зубы до хруста суставов. Выгнув голову вбок, блондин разглядывал меня, как самое больше зло на планете земля, выплюнув недовольно:
– Ах вот оно как… – а затем вжал педаль газа, ринувшись с места, как ненормальный. – Значит, поехали!
Не прошло и трех минут, как Олег припарковался около какой-то шашлычки,