Радость говорить на своем – руссейшем! – языке (и быть понятым!), ностальгия по Родине, оказывается, невыносимо жгучее чувство, вот и он вернулся уже в распавшийся Союз, три года скитался по монастырям, крестился, искал себя, пока вновь не наткнулся на Тимея, совершенно случайно…
Кованые ворота закрыты, парковка не очищена. Алиса с удовольствием закурила, вертелась на каблучках, прислушиваясь к снежному повизгиванию, настраиваясь на кокетливый тон чужой жены, отлично наложившей косметический трюк, притушивший взгляд в предвкушении свидания. Антон шел, понуро опустив голову, и, как ни смешно, она видела его голым, идущим по снегу босиком. Она кинулась ему навстречу, прихватив горсть снега, приглашая поиграть в снежки, свалиться в сугроб. Снежок не склеился, не долетел до мужа, он подошел вплотную, взял за плечи, встряхнул, осуждая ее прыткость печальной улыбкой. Она беззаботно перебирала варианты, почему их не встречает сам гений. Антон отдал ей сумочку из машины, толкнул неприятно скрипнувшую калитку. Глубокая тропа вела к трехэтажному дому с колоннами, заброшенной фигуре в очертаниях фонтана.
– Я договаривался, – сказал Валентин Антону. Тот понимающе кивнул. Табличка на дверях была запорошена, но Алиса все равно не обратила внимания. Они вошли в холл, разделись, присели, надо подождать немного.
– Как же так, Валентин? Вы не могли здесь подрабатывать, если учитесь в Москве? – Возмущенно воскликнула Алиса.
– Я давно уже выучился… и не здесь я его нашел, а в хирургии, его побили в туалете, сигарет не оказалось, никто же не возит. Есть же и буйные, а он тихий. Вы же не спрашивали.
Антон заглянул в кабинет, приглашенные жестом, они неприязненно расселись. Врач с интересом и недоверчивым удивлением помечал у себя новые сведения о Тимофее Аркадьевиче. Оказалось, что бывшая жена позаботилась о нем, выдержала его четыре месяца в неврологии, поставила на учет в диспансере, чтобы поместить сюда на полгодика – год, чтобы подлечиться, потому что дети, поделив права устроителей выставок, не заботятся о нем, а оставлять без присмотра нельзя. Забрать его можно. Родственники имеют на это право.
– Вы ему родственники? Ах, просто коллеги… Можно и пораньше выписать, но по согласию детей.
– А Тимофей Аркадьевич давал согласие на пребывание здесь?
Антон умел поддерживать беседы.
– Да,