– Да чё ты гонишь! – возмутился парень пролетарской наружности. – Это я – седьмой!
– Гони, гони его! – взыскующая справедливости толпа вошла в раж. – Ишь ты, спекулянт хитрозадый!
– Да вы чего… – запал у студентика попритух. Он решился на слабую попытку ввинтится в начало очереди, но ожесточенные «первые» сплотились, не пуская «хитрозадого» в свои ряды. Тот увял и вышмыгнул из магазина.
– А то ходят тут всякие… – победно зарокотала мощная бабища с круглым шиньоном на голове, похожим на волосяной клубок. Шиньон, похоже, еле держался, приколотый шпильками к «натуральной» редкой шевелюре. Он то и дело клонился набок, угрожая отпасть, но тут возникла продавщица, и я моментально забыл о немодной прическе.
Жрица советской торговли гордо внесла стопку индийских джинсов «Авис»,2 и снисходительно заворковала:
– Не волнуйтесь, граждане, всем хватит. Соблюдайте очередь!
Я покосился на ладонь – число «12», коряво выведенное синей пастой, виднелось четко, не то, что у всяких спекулянтов…
Конечно, «Авис» и рядом не лежали с «Рэнглером» или «Ливайсом». У почитателей «фирмы́» они шли за второй сорт, но, тем не менее, признавались за джинсы – крашенные нестойким индиго, «Авис» линяли, как «настоящие», приобретая божественную потертость…
– Не по двое! – очередь снова возбудил импульс беспокойства. – Штаны в одни руки!
– Ага, – подхватил кто-то бубнящий, – еще по трое бы брал…
– Да я себе! – возмутился очередной. – Вон, одного размера!
– Знаем мы вас! – зароптали в толпе. – Себе! Ага…
Продавщица невозмутимо упаковала двое джинсов в хрусткую коричневую бумагу, и обронила, как припечатала:
– Восемьдесят рублей в кассу!
Меня притиснули к прилавку, но неведомый в бывшей жизни азарт пересилил дискомфорт. Никому в будущем не дано испытать «совковую» радость приобретения синих штанов! Подумаешь – зашел, да купил. А вот ты попробуй сначала попади в нужное место, да в нужное время – и пусть тебе подмигнет удача! Как только в магазине «выкидывают дефицит», мгновенно образуется громадная очередь. Народ, приученный к коллективизму, тут же организовывается, выдвигая из своей среды активистов – люди пишут номера на ладонях, ревностно следят, чтобы все по-честному, готовясь весь день простоять, да ночь продержаться. Зато сколько радости и гордости будет потом, когда ты не купишь, а «достанешь» обновку!
Выбив в кассе чек, я облапил свою покупку и протолкался на свежий воздух. Урвал!
Природа будто поздравляла меня с добычей – небо, затянутое с утра хмарью, прояснилось, и дома вокруг заиграли красками, купаясь в холодном зимнем свете. Уже давала себя знать февральская нестойкость – стужа спадала и, чудилось, будто солнце пригревает. Особенно, если стихали нудные ветерки и воздух замирал недвижимо.
Сбавив шаг, я свернул на улицу Воровского, мимолетно замечая мужчину лет сорока, с