– Я серьёзно, Галь, – ещё сильнее покраснел Глеб Петрович, который и без этих упрёков чувствовал себя крайне неловко. – В понедельник в полиции зафиксировали вызов в школу по поводу похищения первоклассницы, после чего у всех, кто имел хоть какое-то отношение к этому, начисто отшибло память о второй половине дня. Ни одного документа нет, хотя ребята туда выезжали. Вроде бы этим делом занялся один из моих, Лёня Гридин, но ночью у него на ровном месте случился сердечный приступ. Гридина нет, дела нет… Ничего нет, понимаешь? Умер он в своей машине возле дома тётки этой якобы пропавшей девочки. Тётка не помнит, чтобы Гридин к ним заходил, а её алкаш-муж помнит, но смутно. И той же ночью дядя этой девочки нажрался и из окна вывалился с шестого этажа. Тоже труп. А в пятницу перед этим у неё мать умерла от онкологии. Гридин зачем-то запросил в архиве дело о самоубийстве папаши этой Дианы…
– Так девочка в итоге пропала или нет? – вопросительно приподняла бровь Галина.
– Ну, другая тётка, которая сейчас опекой занимается, и в школе… В общем, как бы нет.
– Как бы или точно нет? Девочка сейчас где?
– С тёткой. В школе тоже у всех, включая охранника, провалы в памяти. И у тёток у всех троих.
– Большая семья у сиротки, – заметила Галя. – А дело ты как потерять умудрился? Не возил же его твой Гридин с собой по городу, правильно?
– Дело было в сейфе, но Гридин его оттуда забрал и все файлы в компьютере удалил, причём сделал он это уже после своей смерти, если верить заключению эксперта.
– Это как? – на лоб Галины взметнулась и вторая бровь.
– Вот и я хотел бы понять, как, – Тараскин промокнул вспотевший лоб бумажной салфеткой. – По камерам получается, что Лёня пришёл в отдел в начале третьего ночи, а в заключении написано, что он умер двумя часами раньше. И документов при нём не было. Паспорт только, права водительские и удостоверение. Понимаешь, в каком положении я оказался? Пришёл во вторник с утра на работу с больной головой, с меня из области требуют отчитаться о том, как продвигаются поиски пропавшей Дианы Сивковой, а я даже не помню, кто это такая. И никто не помнит. А она вроде как и не пропадала никуда. И Гридин – труп.
– Хм… – Галина задумчиво нахмурилась. – Интересно.
– Да уж куда интереснее-то? Я потому тебе и позвонил, что ты такие вот задачки любишь. Мне-то копаться в этом не с руки, в область добрые подчинённые и так уже настучали, что бардак в отделе…
– А гипноз-то массовый тут каким боком? – усмехнулась Галина, отметив, что Тараскина больше интересует не сама проблема, а нежелательное внимание к ней вышестоящего руководства из областного управления.
– Да это Амелин ляпнул про гипноз, вот я и подумал…
– А кто у нас Амелин?
– Выскочка без тормозов, – недовольно поморщился Тараскин. – Молодой, наглый… Галь, я тебе по гроб жизни буду благодарен, если ты в этом разберёшься.