Вот и я так думаю, вряд ли Таню заставишь заинтересоваться собой таким способом. Но в том-то и беда, что я не знаю, каким способом лучше всего с ней действовать. Как-то прежде и не задумывался, подкатывал да и всё…
Репетиция показа и вся суета вокруг этого, девушки, похожие на Таню высокими ножками, сновавшие туда-сюда, музыка, неполадки, ругань, которая была какой-то забавной, несерьёзной, так не ругаются обычные мужики, но здесь и мужчины и женщины были похожи и ругались одинаково громко, сердито и даже грубо, на каких-нибудь стройках или в колхозах, думаю, выражаются изысканнее. Марк вскоре уже разговаривал с одним очень красивым мужиком с красивым пышным блондинистым чубом, которым он то и дело вздёргивал над своим безупречным профилем, будто нетерпеливый конь.
Достав блокнот, что я всё время ношу с собой в заднем кармане, я зарисовал того мужика с его фотокамерами, модной жилеткой, мокасинами и шальваристыми штанами. Когда тот занялся делом, Марк в радостном возбуждении вернулся и сел рядом со мной, в ряд, приготовленный для зрителей, что рассядутся здесь завтра. Заглянул в мой блокнот.
– О! Оскара запечатлел. Очень точно. Ты портретист, смотрю, недурной.
– Кто он? Красивая фактура.
– Фотограф очень модный. По всему миру ездит, работает во многих журналах, ну и персональные выставки бывают. И для западных агентств девушек приглядывает. Он не скаут, конечно, но на приплате у некоторых. Советское сейчас всё в большой моде, девушки в том числе. У нас-то моды нет… так, потуги жалкие, какая мода, когда магазины пустые… только рынки да «комки». Так что для некоторых он может оказаться мостиком на Запад. Вон, видишь, как девчонки его оседают, – он усмехнулся. – Ну и… по совместительству мой любовник.
Я посмотрел на него. Он кивнул, продолжая всё так же усмехаться, отвечая на мой немой вопрос.
– Давно?
– Пару недель.
– Предки узнают… не боишься.
– Ну, пока не узнают. Я же домой с ним не прихожу…
– Узнают, не думаешь, что за тобой могут приглядывать после твоих… прошлых эксцессов? – спросил я, продолжая свои наброски. Марк был откровенен со мной и с Таней, мы как-то с самого первого дня и дружили втроём, так что мы всё о нём знали, они всё знали обо мне, но мы почти ничего не знали о Тане, кроме того, кто её родители и брат. Кстати, когда Марк узнал это, снова удивился: «Так ты не из простой семейки-то, самородок?» Когда он так говорил и смотрел на неё, я переставал верить в то, что он не интересуется ею как девушкой.
– Думаешь, правда, могут следить? – Марк обернулся обеспокоенно.
Я засмеялся:
– Да шучу я.
Лиргамир, засмеялся тоже и толкнул меня в плечо. Между тем включили музыку, которая должна будет звучать на показе: Мадонна, «Vogue», потом и другие песни вроде «Freedom» Джорджа Майкла и других таких же искристых, и страшно модных, все видели восхитительные клипы, снятые по ним. И вот девчонки стали выходить на подиум под эту музыку, зажигательную, игривую. О… это было восхитительно!