А может, это просто похоть? Она понадеялась, что нет.
Стук в дверь.
Она застыла на месте, но скоро поняла, что отвечать придется самой. Спустившись вниз и часто дыша, она открыла дверь одному из наемников Малума.
– Прошу прощения, мадам, – пророкотал плечистый громила в толстом плаще и с голой, как колено, головой. – Тут к вам военный. Говорит, ночной гвардеец.
– Да, все верно… Я его жду. Это касается разработки новых методов защиты. – Она совсем забыла про этих типов. А что, если они донесут обо всем Малуму? Нельзя, чтобы он ее в чем-нибудь заподозрил, а значит, надо вести себя спокойно.
– Хорошо. – Охранник сделал жест куда-то в сторону.
Один миг, и Люпус уже стоял перед ней, озадаченно глядя на громилу, которого он только что обошел. На нем была форма ночного гвардейца, вся черная, не считая едва заметных узоров декоративных швов и золотой имперской звезды на груди. Только теперь Беами поняла, как он возмужал.
Она впустила его в дом и заперла за ним дверь.
– Давайте пройдем в кабинет и продолжим обсуждение там. – Она сказала это громко, чтобы громила за дверью слышал, и Люпус, судя по его лицу, понял зачем.
– Ведите. – Люпус эксцентрично взмахнул рукой, подыгрывая ей.
Сердце Беами билось так, что едва не выскочило из груди, пока они шли по коридору и входили в подвальную комнату, где она занималась исследованиями культистских технологий.
Там она зажгла три фонаря – на ощупь, наизусть зная расположение всех вещей, – но все же едва не опрокинула один из них, так она волновалась. Любому чужаку эта комната должна была показаться огромной свалкой, скоплением любопытных, но непонятных для непосвященного деталей. Однако она годами изучала и описывала эти предметы, систематизировала их, проводила с ними опыты, сначала одни, потом другие, непрерывно гадая, суждено ли ей раскрыть загадку какого-нибудь инструмента древних и не закончится ли это ее смертью.
Она отодвинула в сторону реликвию бротна – большой разлапистый конус с завивающимися проволочными усиками на вершине.
– Что это? – спросил он.
– Проект, который я делаю для каменщиков и архитекторов, – объяснила она, дивясь тому, зачем они тратят время на разговоры о ее работе. А сама уже рассказывала ему, что нашла способ обращать камень в пыль мгновенно и что ее идея заинтересовала городских чиновников и бизнесменов. В то же время она чувствовала, как у нее пересыхает во рту и нервы берут свое.
А еще она разглядывала его: он стал более мускулистым, чем ей помнилось.
Люпус с любопытством поворачивал голову то в одну сторону, то в другую: вот, на стене, диаграммы, наброски, россыпь таинственных знаков, едва понятных ей самой. Да, и его профиль тоже стал другим: более четким, определенным.
Наконец он повернулся к ней:
– Прямо головоломка какая-то, а не комната.
Не дав себе даже возможности ответить, она набросилась