Я бьюсь головой о стену, отчаянно пытаясь освободиться от сводящих с ума мыслей.
Нет, мое желание воспользоваться волшебством было всего лишь глупым порывом. Я бы не знала, с чего начать, – вот правда, которая гложет меня. А если бы я позволила Эстер научить меня, когда она предлагала, смогла бы я исцелить Торина?
Ответов нет. Можно только ждать. Я ничего не сделаю, пока не узнаю, что Торин выживет.
Когда наступает рассвет, слышу приближающиеся шаги. При виде гостя сердце начинает биться чаще, но я не шевелюсь.
– У вас пять минут, – говорит ему тюремщик и оставляет нас одних.
Я подбегаю и хватаю руки Шарпа через решетку.
– Как он?
– Жив. – Шарп крепко пожимает мою руку. – Пока.
Мое облегчение настолько ощутимо, что его, кажется, можно пощупать.
– Слава богу!
Шарп качает головой:
– Он без сознания, Марианна. Не просыпается.
– Не переживай, это неплохо. Ему нужно набраться сил. Видимо, целитель дал ему снотворного.
Я чувствую, как тяжесть ночи соскальзывает с моих плеч, и очень хочу заверить Шарпа в том, что теперь все будет хорошо. Однако его лицо остается каменным, и он продолжает качать головой.
– Ты не понимаешь, – говорит он. – Я уверен, что целитель его усыпил. Только не затем, чтобы он выздоровел.
Наконец до меня доходит смысл его слов:
– Они не хотят, чтобы он подтвердил мою невиновность.
Шарп наклоняет голову:
– Извини. Король хочет, чтобы суд совершился незамедлительно. На свадьбе уже собрались все самые важные советники, все союзники в его распоряжении. Он принимает меры, чтобы избавиться от тебя.
Я не отвечаю. И я не удивлена.
– Есть еще кое-что, – продолжает Шарп. – Он распорядился обыскать твои покои. – Он крепче сжимает мою руку.
– Он забрал документ, ты об этом?
Разумеется, король был бы не прочь уничтожить доказательство того, что готов уступить трон Торину. Шарп кивает:
– Он не хочет, чтобы ты осталась в живых, Марианна.
Конечно не хочет. Но что он будет делать со своим сыном?
– А Торин?
– Не знаю, – отвечает Шарп с тревогой. – Может быть, король надеется, что без тебя Торин не представляет собой угрозы. Вероятно, он разбудит его, как только…
– Как только умру я.
– Я боюсь за него, – признается Шарп. – Но не думаю, что король убьет Торина.
И все же я начинаю подозревать, что он уже предпринял эту попытку.
– Ты ведь знаешь, что я тут ни при чем?
Мой вопрос не громче шепота. Ответ значит для меня все.
– Я не был бы здесь, если бы хоть на мгновение подумал, будто виновата ты.
На лице его появляется легкий намек на улыбку, впервые за долгие месяцы.