Одновременно в лагере было 25–30 тысяч человек. Режим быстро приводил к истощению, обрекая узников на смерть. Работали по 12 и более часов. Избиения, пытки, издевательства, расстрел на каждом шагу. В лагере Освенцим освобождено 2 тысячи узников, в Бжезинке 2,5 тысячи, в других по 500–800 человек. Евреи уничтожены полностью. 40 % так истощены, что не могут двигаться. Их совсем не кормили уже несколько дней»27.
Точные детали здесь перемешались с неточными, но представление о том, чем являлись Аушвиц-Освенцим и БиркенауБжезинка на самом деле и какую «роль» во всем этом играли евреи, на уровне политотдела армии и даже фронта было совершенно реалистичным: «Главное назначение лагерей – массовое истребление людей, в первую очередь евреев, свозимых со всей Европы… Евреи уничтожены полностью».
Напомним еще раз выводы Ф. Пипера: около 90 % главных изделий этого конвейера смерти – человеческих трупов и пепла – пришлось на евреев: в абсолютном измерении, по оценкам серьезных ученых, это составляет 900–960 тысяч жертв из общего числа в 1,0–1,1 миллиона28.
Освенцим и Бжезинка – евреев не стало еще раз
От Яшечкина из Политуправления 1-го Украинского фронта сообщения об Освенциме ушли еще выше – в ГлавПУРККА, а оттуда – еще выше, в ЦК ВКП(б): 9 февраля 1945 года заместитель начальника Главного политического управления РККА Шикин доложил в ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрову содержание донесений начальника Политуправления 1-го Украинского фронта генералмайора Яшечкина об освобождении Освенцима и, по-видимому, приложил копии некоторых из процитированных выше документов.
Это письмо отделяет от последнего из донесений Гришаева всего 10 дней, но по мере подъема по этой вертикали представление об Освенциме за одну декаду трансформировалось до неузнаваемости. Процитируем ту часть письма, которая касается Освенцима целиком:
«ЦК ВКП (б)
Тов. АЛЕКСАНДРОВУ Г.Ф.
Начальник Политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майор тов. Яшечкин донес ГлавПУРККА следующее:
I. Немецкий концентрационный лагерь в Освенциме состоял из 22 филиалов, размещавшихся вокруг города. В лагере имелось до 80 бараков, в каждом из них содержалось 300–400 человек. Главное назначение лагеря – массовое истребление людей, свозимых со всех оккупированных немцами стран Европы.
Француз офицер армии де Голля, находящийся и сейчас в Освенциме, капитан Леко Морис, бывший заключенный, имевший лагерный порядковый номер 185 930, заявил: «Я видел своим глазами прибывающие в лагерь транспорты с людьми. Царивший в лагере внешний порядок и музыка вначале обманывали людей. Однако сильный трупный запах и быстрая молчаливая сортировка прибывавшим внушали тревогу. Обреченные на казнь уже больше не видели друг друга. Я никогда не забуду эти страшные дни в моей жизни».
Хирург Штейнберг, француз, который провел в Освенцимском лагере три года, сказал: «Лагерь в Освенциме страшнее лагеря в Майданеке, он раньше отстроен и дольше существо вал. В нем впервые немцы