В столице Жуковы освоились быстро. В ожидании окончания косметического ремонта в служебной квартире остановились на первое время у очень дальних, но крайне деликатных родственников. По будущему месту жительства определили на обучение дочь. А жене пошили норковую шубу у известного подпольного скорняка. С перегоном же простоявшего в тёплом гараже десять зим холёного «Жигулёнка» сначала решили повременить, так как не смогли оперативно найти для железного друга подходящее убежище. А перед Первым сентября и вовсе продали и авто, и гараж грузинам. Навар вышел приличный, вот и записались через ДОСААФ на «Волгу».
Где-то в середине первой четверти Лариса прибежала из школы в крайне приподнятом настроении:
– Ой, мам, у нас тут двое новеньких пришли – Коля и Артём. Так оба мне прям проходу не дают. Один в кино зовёт, второй – на дискотеку. А сегодня на большой перемене они из-за меня на школьном дворе дрались. Представляешь? – с порога выпалила дочь и мечтательно уставилась в потолок.
– И кто победил? – спросила мать скорее автоматически, нежели осознанно. Недавно по новому месту работы она проходила диспансеризацию, у неё в лёгких обнаружили обширное затемнение, а нынче утром пришли результаты биопсии: это был неоперабельный рак, и жить оставалось не более полугода.
– Да какая разница? Дрались! Из-за меня!! Представляешь!!! – восторг так и пёр наружу.
– Иди мой руки и ешь. Обед на плите. Я разогрела. Сама положишь, ладно? А я отдохну малость. Что-то мне нездоровится, – женщина ушла в большую комнату, включила телевизор, легла на неразложенный диван и, отвернувшись к стене, тихо заплакала.
После Нового года Лариса и отец остались вдвоём. Оба ухажёра на этом трагическом фоне перестали выяснять отношения и, как умели, старались выразить сочувствие. Так и не заметили парни, как сдружились. Потом и вовсе каждый нашёл себе увлечение на стороне: ходившая мрачнее тучи Жукова никого к себе не подпускала. А вскоре активистка в связи с ситуацией в семье и вовсе попросила освободить её ото всех общественных поручений и с головой окунулась в учёбу, так как поклялась у гроба матери хорошо окончить школу.
Клятву Лариса сдержала, и с заслуженной золотой медалью на груди третьего размера в ночь выпускного отчалила к бабушке на невзрачную малую родину матери. Оставаться дома более было невмоготу: отцу на Первомай приспичило жениться, и в их квартире поселилась рыжеволосая мачеха. Мало того, что эта гундосая мразь сразу же принялась по любому поводу придираться к падчерице, так ещё вечно мерила так ни разу и не надетую мамину шубу, громко моля при этом о скорейшем приходе зимы.
Карпухин, не торопясь, утолил жажду и вернул Артёму минералку.
– Неужто из-за нахлынувших воспоминаний