так же. Предположим, что бактерия или вирус – это отсутствие внимания и ласки. Мы вводим их ребёнку в душу. Он вырабатывает антитела в виде холодности, недоверия, отстранённости, замкнутости, но самое главное – равнодушия. А потом уже не болеет, ну или болеет, но в лёгкой форме. С антителами он с лёгкостью справляется с жизнью: равнодушие помогает не реагировать на боль и проблемы других людей, мол, меня это не касается. А ещё они не позволяют испытывать каждый раз новую боль: один раз при вакцинации отболело – и всё, больше не болит. Если антитела пропадают, то приходится делать ревакцинацию. Так и получилось у героини, которая попыталась обратиться к матери за поддержкой и получила отказ. Этот отказ и стал новой вакциной. Девушка уже много лет не пытается получить совет или сочувствие, а каждый свой, на первый сторонний взгляд, неправильный поступок пытается обосновать с точки зрения основ психологической науки или своего жизненного опыта: просто сразу объясняет, почему она поступила именно так, не дожидаясь ответной реакции. Разговаривать с ней стало очень тяжело: она не допускает в людях слабости, не жалеет тех, у кого нет силы духа и силы воли, объясняя всё понятием естественного отбора, который гласит, что в природе выживает сильнейший. Но одновременно с этим с ней и легко. Все знают, какой реакции от неё можно ожидать: не будет лишних слёз и страданий при обсуждении развода, болезни или смерти близких друзей или родственников, не будет проявления жалости или особого сочувствия. Будет только предложение конкретной помощи, а ещё трезвое объяснение, что жизнь наша не вечна, что все когда-нибудь болеют и умирают, поэтому не стоит так убиваться. Кто же сделал её такой, на первый взгляд, чёрствой? Ответ напрашивается сам собой. Человек не привык жаловаться и надеяться на сострадание или сочувствие, он привык рассчитывать только на свои внутренние резервы: он сам поплачет, погорюет, пострадает. Так какого же поведения можно ожидать от него в ответ? Хорошо, если бы нам вообще не требовалась вакцина, в составе которой отсутствие элементарного внимания! И как было бы здорово, если бы мы получали сочувствие, как лекарство, всякий раз, когда оно нам понадобится. Да, возможно, это не сделает нас сильными, но это поможет нам оставаться уверенными в себе людьми со своими переживаниями и радостями и поможет не раздумывая обращаться за советом к близким – и, в свою очередь, получать от них дельный совет, а не пить всякий раз успокоительные средства или, ещё того хуже, антидепрессанты. Точно так же, как надо ремонтировать упавший забор, надо реставрировать и свою душу, проговаривая с кем-то свои беды. А с кем их можно проговорить? Родители и дети в этой иерархии стоят на первом месте. Да, там могут оказаться и друзья, и соседи, и коллеги, и духовный наставник. Но все они появляются там, где нет тесных связей между родителями и детьми. Вот тогда на первый план выходят все остальные.
ГЛАВА
