Огромные черные вороны слетаются отовсюду. Терпеть их не могу. Покрытые смолой перья и холодные, стеклянные шарики вместо глаз. Под цепкими, шершавыми лапками один за другим осыпаются с деревьев еще зеленые листья. Птицы скачут по запутавшимся веткам, как пауки по паутине; каркают, надрываясь. Каждый раз думаю, не по мою ли душу.
Да, друг. Кажется, что мною вновь овладевает хандра. Стороннему наблюдателю может показаться, что все замечательно – но это далеко не так. Я продолжаю время от времени впадать в депрессию, пытаюсь понять, что меня в нее вводит. То ли частое отсутствие денег, то ли невыполнение каких-то дел или понимание того, что не получится осуществить желаемое. Порой малейший пустяк на несколько дней погружает в мучительные раздумья. А иногда и вовсе руки опускаются, наваливается апатия и глубокая тоска.
Все реже и реже горят мои глаза. Помню раньше, в детстве, с упоением глядел на оставленный самолетом след как на что-то манящее, впечатляющее. Сейчас же я путаюсь в количестве своих полетов. Помню ощущение предвкушения, возникающее перед значимыми событиями – приятное волнение и легкие спазмы в животе, разбегающиеся по всему телу мурашками и щекоткой. Ничего подобного давно нет. Любое путешествие воспринимается просто как перемещение. Звезды на небе кажутся обычными бликами, а люди вокруг – лишь тени. Становлюсь ужасным циником. Ты скажешь, что так можно довести себя до невроза. Пожалуй, уже и довел.
Жизнь – это череда расставаний с иллюзиями. Раньше, когда многое оставалось еще неизведанным, всё заключало в себе загадку, которую предстояло решить. Обычный лес на горизонте казался чуть ли не сказочным: предрассветная дымка ранним утром, ситцевая фата, будто скрывала его истинное очарование и производила на меня впечатление чрезвычайно обворожительное. Манили чужие города и страны. Что же, каждый человек проходит путь первооткрывателя. И когда все, что было легко открыть, открыто – углубляться в подробности скучно. Приходится придумывать, изощряться. По мере совершения открытий действительность становится все более пресной и без приправ – алкоголя и тому подобного – в рот лезет крайне неохотно. Я боюсь, что окончательно иссушится сердце. Что поникнут совершенно и без того вялые чувства. В чем причина? Только ли в возрасте?
Ты, конечно, помнишь, что иной раз я жаловался на свой образ жизни. На все мои путешествия и переезды с места на место. Признаться, часто перед очередным своим отправлением я испытываю нечто, похожее на грусть и сожаление. Я чувствую, что нужно ехать, но какой-то частью себя мне этого не хочется. Наверное той, которая желает постоянства, спокойствия и определенности. Той, которая постоянно норовит к чему-нибудь привязаться, зацепиться, привыкнуть и не отпускать никогда.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив