Говорила же… нудный, вытянет даже то, о чем благополучно забудешь.
Я откинулась на спинку стула, закрыла глаза, вспоминая… Открыла, посмотрев на него удивленно:
– Она появилась словно из пустоты…
– Потому и никого не обнаружили, – удовлетворенно хмыкнул Маркони. – И следов нет. Тех, чтобы наводили на мысли.
– Но это же… – Я весьма неаристократично почесала затылок. – Да…
– Соул озвучил мне твою версию. Частный случай, но имеет право на существование, – кивнул Маркони, догадываясь, о чем я только что подумала. Покушение покушению рознь, это теперь выглядело едва ли не уникальным.
– Это ты меня так пытаешься успокоить? – нахмурилась я.
– Настроить на рабочий лад, – без труда парировал он. Когда я, молча возмущаясь, качнула головой, продолжил как ни в чем не бывало: – Следствие веду я, ты со своей группой прикреплена к нам как оперативная поддержка.
– Вся беготня на нас, – тут же перевела я.
– Сообразительная, – «обрадовался» Лой.
А то он этого и раньше не знал.
– И не только, – подтвердил Маркони.
– Магический корпус, – трагично опустила я плечи.
Мой драматический талант не произвел на следователя ни малейшего впечатления.
– Пока ты отдыхала… – Я грозно выпрямилась, а он спокойно повторил: – Пока ты отдыхала, я набросал черновой вариант плана следственных мероприятий и поручение для вас.
Я взяла оба листа бумаги, пробежалась взглядом:
– Маркони!
– Да? – посмотрел он на меня… снисходительно.
– Уже почти двенадцать, нам не успеть за день. – Пунктов в поручении было всего пять, но каждый из тех, что с наскока не получится.
– Грустно, – протянув руку, чтобы забрать лист обратно, заметил Маркони. – Я рассчитывал…
– Это нечестно, – вскочив, заявила я.
– Это – привилегия моего положения, – поправил меня следователь. – И сядь обратно.
Я опустилась на стул:
– Извини.
– Перенос возможен либо на настроенный маяк, либо на точные координаты, либо на слепок. Первый и второй вариант исключаем. Ничего похожего на маяк обнаружено не было, по координатам такой точности не добиться, да и затратно по ресурсам, остается слепок.
– Что означает возможность повторения, – продолжила я. – Думаешь, сама не понимаю.
– Уверен, что понимаешь, но пока ведешь себя, как взбалмошный ребенок, для которого все это лишь игра.
– А сам разве не такой был? – неожиданно вклинился в наш разговор Лой.
Думала, Маркони вспылит и огрызнется, но он только бросил быстрый взгляд на своего эксперта и вновь посмотрел на меня:
– Он прав, именно такой. Изменился, когда погиб мой друг. Не по моей вине, но осадок остался. Будь мы тогда немного серьезнее… – Он встал, обошел стол, подхватил меня за плечи своими ручищами, заставив подняться: – Не стоит совершать ошибки, которые невозможно будет исправить.
Освободиться