– Слово.
– Слово.
– Пришёл… – я сделал паузу, – …Скорпионий Шипастый Мад.
– И? – Гунир прищурился.
– Шкура дорого ушла. А лезвие с хвоста я себе оставил.
– Охренеть, – теперь скорее прошептал, чем сказал Зимион, глядя на меня круглыми глазами. – Не верю.
– Да я не заставляю верить. – Я снова спокойно пожал плечами. Не буду доказывать. Я рассказал, а остальное неважно. И не буду больше обижаться на неверие. Самому было наутро удивительно, что цел остался.
– Не верю своим глазам! – заявил Зимион. – А Тогрим ещё грудь выпячивал да хвастался. Придурок!
Может быть, он еще много чего хотел сказать, но раздался крик Виликор:
– Класс! Встать!
Сегодняшнее последнее занятие сильно напомнило мне мои работы по поиску камней в пустошах. Очередной учитель с усмешкой принялся раздавать всем небольшие заплечные мешки из толстой, в палец, кожи. Его усмешку я понял, когда Виликор, с её двенадцатью звёздами, не удержала мешок в руках. Похоже, внутри что-то из материалов, отмеченных Небом.
Каждому достался груз немногим тяжелее, чем он мог самостоятельно поднять на экзамене. Нашлись возмутившиеся, но, лишившись баллов, которых у них ещё даже не было, все предпочли замолчать, придержать вопросы и недовольство. Принялись помогать друг другу вздеть на плечи груз, пока не дошло до плетей. Я видел взгляды парней и девушек на колокольчик на столе. Именно так называлась штука, которой Иглис вызвал наказующих.
Нагрузившись, мы приседали, прыгали, в конце просто ходили с этими дарсовыми мешками за спиной. Вроде мы все были равными Закалками, но нашлись те, кто едва плёлся, согнувшись под тяжестью мешка. Нас мучили не меньше половины дня, и к уходу учителя почти весь класс лежал совершенно обессиленный. Почти. На ногах остались Виликор и я.
Я даже не так уж сильно и устал, ощущая в себе силы ходить с этим грузом ещё пару тысяч вдохов. Всё это напоминало мне мою непрекращавшуюся беготню в последние недели перед экзаменом и путешествия за солью на ту сторону реки. Только тогда не было подгоняющего учителя за спиной и его ускоряющих пинков.
Со стонами и ахами парни и две наши девушки буквально заползли, вытирая собой пыль, с камня площадки на настил под навесом. Кто так и остался лежать, распластавшись на старых щелеватых досках, кто нашёл в себе силы подняться и лечь на стол или скамью, но пройти ещё десять шагов до двери, за которой были наши койки, никто не смог. Из моих знакомых ребят только Гунир выглядел живым, другие лежали ничком. Виликор оглядела эту картину, смерила меня равнодушным взглядом, хмыкнула и развернулась обратно к песчаной тренировочной площадке. Я поглядел, как она села, скрестив ноги, лицом в сторону скрывшегося за краем стены заходящего солнца, и, решившись, подошёл к ней.
– Виликор, у меня к тебе просьба.
– Говори.
Она снова не открыла глаз, как и вчера. Неприятная привычка.
– Трое парней для меня –