Требования к халтуре были привычными и однозначными, объяснять два раза не приходилось, но для некоторых глубинная сущность различия не доходила, и они писали все работы так, как если бы они были творческими. Такая роскошь в цеховой художнической среде не одобрялась. Но с отдельными личностями приходилось смиряться. К последним относилась и Вера. Убедить ее в том, что халтура – не только определение, но и суть, было невозможно.
Заказы на халтуру сосредотачивались в Художественном Фонде Союза художников и оттуда распределялись между заинтересованными лицами. Заказчики живописи то же были разные – побогаче и победнее. Поэтому в Фонде их и распределяли соответственно. Для своих проверенных людей и для лиц, более удаленных от кормушки (так тогда говорили). Вера принадлежала к последним. Потому, когда пришел заказ из районной больницы, работу отдали ей. Больницы – организации небогатые и стараться для них особых охотников нет. Заметим, однако, что и это вчерашний день, сегодня, если лекарство завезут, и то хорошо. Но раньше (в мрачные застойные годы) так было.
Сюжет для больницы подобрать было сравнительно просто. Лучше всего для этой цели подходил натюрморт или пейзаж. Вера выбрала пейзаж. Купальщицы возникли вроде бы сами собой. Банная эпопея еще только предстояла, а тема уже нашлась. На эскизе Вера изобразила группу женшин на берегу реки со склоненными к воде деревьями. Обнаженные тела светились в густой летней тени.
– Даже не думай. – Ужаснулась искусствовед Нина. – Ты что? В районную больницу? Они такое в жизни не возьмут.
С Ниной был полностью согласен скульптор, который должен был разделить Верину участь. Кроме живописи в больнице предполагалась еще и скульптура. Со скульптурой выходила драма. К 40-летнему юбилею Великой Победы скульптором была почти закончена композиция – Раненый солдат, изображающая фигуру воина, которого выводит с поля боя санитарка. К юбилею скульптор не поспел, и опоздание оказалось роковым. Ажиотаж по празднованию Победы сменила антиалкогольная компания, и фигура раненого была признана нетрезвой. Отчаявшийся скульптор, правда, утверждал, что перед боем обязательно выдавали сто грамм (наркомовских), но довод был признан неуместным. Теперь скульптор заканчивал переделку композиции в группу Медсестра и больной, и уже, собственно, выполнил свою работу. Но ее принимали вместе с живописью, и созерцание Вериных купальщиц повергло скульптора в глубокое уныние. Ясно, что трудности только начинаются.
То же самое решили на Художественном совете, куда Вера представила эскиз. Перспектива приемки работы на далекой периферии выглядела маловероятной. Но тут подросли и слегка заматерели выученные Верой художники. К ней было особое (снисходительное) отношение, и отвергать работу Совет не стал. В других случаях это было бы неизбежно, а здесь эскиз посоветовали доработать. Для начала, а там видно будет. Но, как всегда, когда дело