При всем том это было детство привилегированное, благополучное и счастливое, и Вацлав рос привилегированным, благополучным и счастливым ребенком. На ранних фотографиях мы видим улыбчивого светловолосого мальчугана, чуть ли не ангелочка, окруженного любовью и заботой. Единственным камнем преткновения для ребенка, родившегося в 1936 году, было то, что этот рай не мог быть долговечным.
Его матери, скрупулезной документалистке, мы обязаны, быть может, лучшей иллюстрацией антиномий, из каких состояла его жизнь. Семейный альбом 1938 года, который она любовно украсила собственными рисунками, открывает панорамный снимок Баррандовских террас с подписью «Веноушково»[22], продиктованный понятной, хотя, как оказалось, ошибочной мыслью, что однажды они будут принадлежать ее первенцу.
На десятках фотографий с матерью, отцом, родными, друзьями и с братом Иваном Гавел предстает образцовым ребенком, у которого ни в чем нет недостатка. Ухоженный, одетый, как маленький принц, он уверенно улыбается в объектив. Должно быть, робость и смущение развились у него позже. На одном из первых фото с младшим братом Вацлав тычет Ивана пальцем в нос, «чтобы убедиться, что оба они в самом деле существуют»[23]. В четыре года он уже высказывал своеобразные суждения. Так, у доктора Вала, друга семьи, который был лыс, он спросил, почему у него нет волос. Когда же тот, желая развлечь ребенка, ответил, что волосы у него растут внутрь, Вацлав педантично заметил: «А ты знаешь, дядя, что они у тебя и наружу уже растут – из носа?»[24]
Однако врываются сюда и мрачные ноты, которые Божена не преминула отразить в альбоме. Речь о катастрофах. Им посвящено несколько страниц, озаглавленных, без различения степени важности событий, «Корь», «Мобилизация» и «Война». За неделю до второго дня рождения Вацлава Чехословакия объявила мобилизацию, чтобы защитить себя от угроз Гитлера, а затем капитулировала перед лицом «мирного» мюнхенского диктата. В соответствии с мюнхенскими договоренностями Чехословакия лишалась судетских областей, населенных преимущественно немцами, в обмен на гарантии территориальной целостности оставшейся части страны. Через пять месяцев вермахт оккупировал Прагу, и Гитлер установил над Чехией и Моравией «протекторат», тогда как Словакия стала независимым государством, связанным тесными узами с нацистской Германией. Спустя еще одиннадцать месяцев началась Вторая мировая война, смерч которой разрушил значительную часть Европы, изменил до неузнаваемости ее политическую карту и положил конец благополучию и уверенности в завтрашнем дне миллионов семей, в том числе семьи Гавела.
Впрочем, в ее случае последствия скорого взрыва сказались далеко не сразу. В то время как дядя Милош, пытаясь спасти