– Свалку хрюхрюпинцы два с половиной года назад расчистили. На деньги, полученные за металл, собранный на свалке, и построена усадьба. Деревню, как ветхую и антисанитарного вида, снесли. Жители переселены в новый район Хрюхрюпинска. Район назвали Верхнереченским.
– Во дают! – пробурчал Дыркин. – Ладно, ты мне про конюшни поясни. Почему лошадей в Сучарах держат, а конюшни под Жопловкой построили?
– Это долго объяснять. Вот и город.
Гаврила Михеич глянул в окно и снова открыл рот. Обомлел Дыркин по причине увиденного. Раньше город со стороны Жопловки начинался большой зловонной лужей красноватого цвета. Машины, чтобы не закиснуть в вонючей каше, объезжали лужу с разных сторон, образовывая новые колеи. Во время дождей колеи соединялись с лужей, с каждым годом увеличивая ее объем и глубину. В конце концов автомобилисты стали рулить в объезд. Лужа зацвела хилой осокой, развела головастиков и пиявок и превратилась в грязный пруд. Обрадовавшись новому водоему, хрюхрюпинские хозяйки из ближайших домов наловчились сливать туда нечистоты и топить ненужные и отслужившие свой срок вещи. Когда в засушливые летние времена лужа-пруд мелела, глазу открывались дырявые резиновые сапоги и опорки, остовы детских колясок и кроватей, прохудившиеся кастрюли. Кто-то даже умудрился скинуть туда ржавый кузов «запорожца». Когда же вонючая красная вода скрывала дары горожан, хрюхрюпинцы по выходным любили посидеть на берегу, выпить водочки и испечь картохи, а иногда баловались шашлыком. Поэтому бережок нового водоема вскоре покрылся битым бутылочным стеклом, ржавой консервной тарой и газетами чуть поодаль. Газетами пользовались вместо туалетной бумаги, облегчаясь невдалеке от места отдыха.
Сам Дыркин, слезая тут с велосипеда и осторожно обходя лужу по дороге на Кочкодром, часто задерживался, справляя прозаическую людскую нужду, поэтому въезд со стороны Жопловки в город ему был хорошо знаком. Понятно, что теперь Гаврила Михеич поразился. На месте лужи раскинулась площадь, уложенная полированными каменными плитами. Справа стекло и металл мотеля «Привет». Крытые стоянки машин, скорее смахивающие на зимний сад, чем на гараж. В глубине двухэтажный отель с крышей красной черепицы. Везде розы и тюльпаны. Слева десятиэтажный супермаркет. Сквозь витрины Дыркин успел разглядеть лестницы эскалатора.
– Притормози. Я на магазинчик погляжу. Тебе чего принести? Может, бутылку с дороги пригубим?
– На работе не пью, – ответил водитель. – Но глоток тоника или херши с удовольствием.
Гаврила Михеич осторожно раскрыл дверцу и трясущейся ногой коснулся полированной поверхности плиты. Камень был твердым и нескользким. Дыркин осмелел и сделал первый шаг в сторону супермаркета. Гаврила Михеич сразу отправился по самодвижущейся лестнице наверх, решив начать обзор с верхнего этажа. Но выскочил на втором, завидев знакомый агрегат в витрине. В отделе хозяйственных товаров за прозрачным стеклом, подсвеченный с разных сторон маленькими