– На премьеру? – Айна смотрела удивленно. – Какую?
– Какая будет. Хочешь?
Давид даже не понял, как это у него вырвалось. Он сам никогда не бывал на премьере. В Стокгольме были так называемые «премьерные кинотеатры», где показывали новые художественные фильмы, шведские и американские, редко из других стран. Чтоб достать туда билеты надо было заранее долго стоять в очереди, и стоили они много дороже. Но, конечно, приглашать, так уж на премьеру. До воскресенья еще есть время. Главное, чтобы Айна согласилась.
– Конечно, хочу. А как ты достанешь билеты?
– Достану. В среду скажу, куда. Только ты не уходи сразу, а то я могу задержаться.
– Я подожду, – пообещала Айна.
Они уже дошли до остановки.
– Не провожать? – на всякий случай спросил Давид.
– Нет, спасибо. До среды.
– До среды, Айна!
Давид вышел из трамвая и дошел до квартала Дротнинген (королева), свернул на улицу, которая почти вся состояла из лестниц, и пошел вверх. Поднявшись, он обернулся и посмотрел назад: по этой лестнице надо идти вниз: не потому, что легче, а потому, что в светлое время отсюда открывался замечательный вид на залив и город за ним. Сейчас только огни на мосту светились в темноте, а за ними мерцали окна дворцов на Страндвеген, в одном из них жила Айна.
Когда Давид только перебрался в Стокгольм и стал помогать Борису, он никак не мог понять, зачем нужны названия кварталов. Не просто названия, – дома имели нумерацию и по улице, и по кварталу. Первое его задание было отвезти какие-то учебные пособия в Лицей для девочек. Адрес ему дали Артиллерист 1, а дом, оказалось, стоял на улице Банергатан 38, «Артиллеристом» назывался квартал. Позже он нашел объяснение в одной книге: кварталы пришли из римских времен. У военного лагеря было четверо ворот, между ними проходили две пересекающиеся дороги, деля лагерь на четыре части. Потом кварталами стали называть постройки, ограниченные четырьмя улицами. В XVII веке в Стокгольме уже планировалась сеть перекрестных прямых улиц, и участки между ними получили названия, а дома – номера.
Давид повернул направо к своему кварталу. Здесь все было как сорок лет назад, во времена писателя Августа Стриндберга, и, наверное, еще раньше: старые дома, газовые фонари и мощеные улицы. Район бедноты, рабочих и ремесленников. Еще здесь, говорят, живут художники и писатели. Давид не мог понять, почему эти кварталы носят такие названия. Ладно, в Дротнинген дома в основном каменные. А квартал, где живет он сам, состоящий из крохотных, в большинстве своем деревянных домов, назывался Кунг (король). Какой король заглянет в эти тесные, вонючие, заваленные всяким хламом дворы, где между нужником и забором тянутся веревки для сушки белья, стоят корыта для стирки и бочки для дождевой воды, в домах нет водопровода, одна колонка на всю улицу. А внутри? Низкие потолки, крохотные комнатушки, в которых темно и сыро, в квартирах из двух-трех комнат семьи с пятью детьми…
Давид