Теперь Марат ставит ёлочку для своих детей. Мы с Аней ставим для себя. С каким бы удовольствием я сложил бы гирлянду – «ИРЕ – 72», но не сложу, не дожила до 69.
Увидела внука и внучку. Была счастлива. Радовалась успехам Марата.
Всё путём.
И всё равно – не хватает самых близких.
Живая библиотека должна работать!
(Интервью для издания «Про книги. Журнал библиофилов», взятое у меня его редактором Михаилом Сеславинским).
– Когда началось Ваше увлечение старой книгой, и какие были первые кирпичи в библиофильском фундаменте?
– В первые послевоенные годы отец водил меня с собой по книжным развалам, по букинистическим магазинам. Его вкусы не стали определяющими потом в моем собирательстве. Он искал дореволюционные издания русской классики, старую приключенческую литературу. Но прежде всего, пытался найти книги из своей довоенной библиотеки, как я понимаю, сугубо технической, где на книгах стояла печатка: «Инженер Михаил Евсеевич Голубовский». Книг пять он нашел. Остальные были то ли пущены на растопку в трудные годы оккупации Одессы, то ли осели где-то в чужих собраниях.
И всё же эти воскресные прогулки по букинистическим магазинам определили и мои маршруты, когда в старших классах школы я увлекся русской поэзией.
Так за шестьдесят лет сложилось моё собрание русской поэзии XX века, есть книги с автографами, есть просто редкие книги. А начиналось собрание, по сути, ещё в школе – в десятом классе. Я ходил по улицам Одессы и бормотал про себя строки раннего Маяковского – «Лиличке, вместо письма…» Мне казалось, что я всё знаю о любви поэта, о трагедиях поэта, об его друзьях и врагах. Но меня уже не устраивали бесчисленные советские переиздания, где даже лирика была цензурирована. И я начал заходить в букинистические магазины (тогда их в Одессе было несколько!) в поисках первых сборников Маяковского, тех, что он выпускал, редактировал сам. Так началось увлечение футуризмом, которое пронёс через долгую жизнь, так втянулся в чтение, осмысление Велимира Хлебникова (его вообще в послевоенные годы не издавали), затем пришла пора взахлёб читать, бормотать Бориса Пастернака…
Сегодня, вспоминая, как складывалось моё книжное собрание, я, естественно, назову «первыми кирпичами» пятитомник Велимира Хлебникова, собранный мной по тому в течение нескольких лет, книгу Владимира Маяковского «Мистерия Буфф» 1918 года, Петроград. Скоро-печатня «Свобода». На книге автограф: «Дорогому сорежиссёру В. Маяковский».
Как я позже выяснил, первая постановка «Мистерии-Буфф» была осуществлена в Петрограде Всеволодом Мейерхольдом и Владимиром Маяковским как сорежиссёрами. Так что Владимир Маяковский подарил книгу Всеволоду Мейерхольду.
И, естественно, литографированные сборники Алексея Крученых и Велимира Хлебникова…
– В какое время формировался основной массив Вашего собрания, как менялась тематика