При словах об обеде Настя исступленно замотала головой, мысль о еде вызывала ужас.
– Что, не хочется? – засмеялась бабуля-доктор. – Это сейчас. А потом захочется. Да и надо. Кашку, например, овсяную, или картошечки, суп-пюре тоже хорошо. Только не забудьте – не острое, не соленое и не копченое. Горлышко надо пока поберечь.
Когда Коротков принес из аптечного киоска и расставил на большом журнальном столе все предписанные врачом бутылочки, коробочки и пакетики, Настей овладело отчаяние. Юра умчался, а она сидела на диване, обхватив себя руками и раскачиваясь, тупо смотрела на длинную врачебную пропись и твердила про себя: «Я не смогу. Я не смогу. Я никогда не поправлюсь».
Если и был на этом свете человек, которого люто ненавидела Алена Арканова, старший редактор телепрограммы «Персона», идущей раз в неделю на местном телеканале, то таким человеком была шеф-редактор той же программы Мила Милановская. Вообще-то она никакая не Милановская на самом деле, а Милюкова, и зовут ее, если по паспорту, Камиллой, но разве ж это звучит? Камилла Милюкова… И это у человека, работающего на телевидении, чье имя обязательно появляется в титрах программы и который сам мечтает в скором будущем стать ведущим. Спасибо, что не Фрося Бурлакова. Курам на смех. Так что имя сократили до привычной русскому слуху Милы, а фамилию преобразовали в более изысканную.
Вообще-то Милановскую мало кто любил. А если совсем точно – то не любил никто. Очень уж она себе на уме. Хорошо к ней относились только ведущие программы, Гарик и Марина, потому что все, что они произносили в эфире, телезрители приписывали именно им. Никому в голову не приходило, что все те умные и заковыристые слова, которые говорили ведущие во время беседы с гостями, все их неожиданные вопросы и остроумные комментарии – все это на самом деле говорит шеф-редактор. Человек, «сидящий в ухе у ведущего». Гарик и Марина вели программу по очереди, с мужчинами-гостями беседовала Марина, с женщинами – Гарик. И ведущим, само собой, страшно нравилось, когда после очередного выпуска им говорили:
– Ну как же здорово ты его уела!
– Ой, как она побледнела, когда ты ее об этом спросил! Сразу видно, что совесть нечиста.
Ведущие скромно улыбались и никому никогда не рассказывали, что шеф-редактор за десять минут до эфира (а программа шла именно в прямом эфире, а не в записи) показывала им сценарий, который они, естественно, запомнить не успевали и полностью полагались на то, что услышат потом в «ухе». И то, что они слышали и, соответственно, произносили во время программы, далеко не всегда полностью совпадало