Согласно греческой мифологии, Гестия была старшей из шести детей в семье Кроноса и Реи. Кронос, предупрежденный, что будет свергнут одним из своих детей, поступил так же, как и большинство героев греческих мифов: попытался избежать своей участи и тем самым гарантировал, что это произойдет. Он проглотил своих детей, когда их родила его жена Рея: сначала Гестию, затем Деметру и Геру, затем Посейдона и Аида. Когда Рея родила Зевса, она обманом передала Кроносу камень вместо новорожденного. Таким образом, Зевс вырос и сумел свергнуть Кроноса, в процессе вынуждая отца извергать своих братьев и сестер в обратном порядке. Сначала появился Аид, затем Посейдон, затем Гера, затем Деметра и, наконец, Гестия. Этот порядок – быть проглоченной первой и первой спуститься в глотку Кроноса, а затем вернуться оттуда последней – служит основанием ее эпитета «первая и последняя».
Помимо истории о ее происхождении, есть только два других мифа о Гестии. Оба касаются семейного положения и девственности богини. Во втором говорится о попытке ее изнасилования. Если чувствуете, что вам будет сложно читать об этом, можете перейти к следующему разделу.
«Гимн IV: К Афродите» рассказывает, как Гестия стала хранительницей олимпийского огня и почему ей преподносят первую часть жертвоприношений и подношений. И Аполлон, и Посейдон хотели жениться на Гестии. Но она этого совершенно не желала, более того – упорно отказывалась. И прикоснувшись к голове эгидодержавного Зевса, эта прекрасная богиня дала великую клятву, которую действительно сдержала: она останется девушкой на всю свою жизнь. Зевс согласился на это, даровав ей «место в центре дома и самую щедрую участь: уважение в храмах всех богов и статус первейшей богини для всех смертных»[1].
Овидий рассказывает второй миф о Гестии. Она присутствовала на пиру с другими богами, нимфами и сатирами. Все гости напились, Гестия потеряла сознание на лужайке. Приап, «красный спаситель садов», нашел Гестию и решил изнасиловать ее. Когда он попытался это сделать, закричал осел, который разбудил Гестию и оповестил других гостей о происходящем. В итоге Приапа прогнали[2].
Рассматривая оба мифа вместе, можно предположить, что сфера влияния Гестии ограничивается домашним хозяйством. Для древних греков это было не так. Гестия отвечала не только за домашний очаг, но и за огонь, который был центром городской жизни.
По словам Эсхина, ее называли богиней сената, а ее статуя и алтарь были частью здания сената в Афинах. В том же отрывке Эсхин пишет, что сенаторы клянутся Гестией, что указывает на ее связь с общественной, равноправной жизнью города[3]. А в своей «Немейской оде. 11» Пиндар пишет: «Дочь Реи, ты, получившая ратушу под свою защиту, Гестия, сестра Геры и Зевса Всевышнего, разделяющая его трон»[4].
Из сказанного следует, что Гестия – богиня, которая руководит всеми действиями. Она первой вступает в схватку,