– А можно я буду твоим… как это называется? – спросил Ильяс. – Напарником.
Лорен издевательски фыркнула сквозь свои дурные зубы – прямо как пёрнула. Глянув на одну из измазанных яичным желтком вилок, которые Айлин еще не успела убрать, я подумала, не воткнуть ли ее в жирную рожу Лорен.
– Посмотрим, – сказала я. – Я переговорю со старшим детективом-инспектором.
Лорен все еще ржала, когда к нам подсел Маркус. Обычно его по воскресеньям не бывает, но выходные были явно не из обычных. Он спросил, как кто себя чувствует, и сказал, что надеется, что мы не слишком потрясены ночным происшествием.
– Я-то к этому давно привыкла, – ответила я. – Я им тут как раз рассказывала, что в отделении было не протолкнуться от ребят из убойного, пока они дрыхли.
– Эй, погоди-ка, Алиса…
– Что, разве тут не было детективов?
– Давай не будем говорить про убийство. Это совсем ни к чему.
– Скажи им.
– Да, здесь были детективы. И, судя по всему, ты вела себя не лучшим образом.
– Просто делала свою работу, – возразила я.
Маркус покачал головой, а потом сказал то, ради чего и подошел:
– Хочу поставить вас в известность, что, к сожалению, никаких занятий завтра не будет, поскольку эрготерапевт[23] не придет.
– Ну вот еще, – недовольно протянула Лорен.
– А мне так по барабану, – объявил Ильяс.
– А как же мое рисование? – Бледно-голубые глаза Донны немедленно наполнились слезами. Наверняка они у нее и впрямь больше размером, чем у всех остальных, но из-за того, что все остальное лицо у нее такое худое, всегда кажутся просто огромными, словно у инопланетянина из того фильма[24] или у одного из этих трогательного вида детишек на картинах. – А когда она вернется?
Маркус пожал плечами.
– Не могу сказать. Сами знаете, как это бывает.
Да, мы достаточно хорошо это знали, пусть даже большинство на самом деле не понимало причин. Психолог отделения ушла в декретный отпуск еще до моего поступления, да так и не вернулась. Когда я здесь появилась, здесь было меньше на две койки и на одного санитара и гораздо больше временного персонала.
Все из-за денег, все как обычно. Финансы поют романсы.
– В Мете такая же фигня, – заметила я.
– Радоваться нечему, но что мы тут можем поделать? – Маркус поднялся. – Нам все равно пришлось бы отложить занятия, поскольку полиция сказала, что еще вернется. Им понадобится поговорить абсолютно со всеми. И с сотрудниками, и с пациентами.
Я с трудом удержалась, чтобы победно не рубануть кулаком воздух и не выкрикнуть что-нибудь.
Я действительно думала про Кевина – ну естественно, думала: про то, как где-то на секционном столе морга расстегивают «молнию» мешка для трупов, и через что предстоит пройти тем, кто любил его, – но не было смысла делать вид, будто я не пребываю в дурацком восторге – впервые с той самой ночи, как меня приволокли сюда за руки за ноги. Принятая с утречка доза оланзапина уже начала действовать,