Через десять минут я стою в распахнутых дверях шале «Персе-Неж», держу одной рукой поднос с бокалами и наблюдаю за небольшой группой, которая, скользя и спотыкаясь, бредет от фуникулера. Обувь на гостях совершенно неподходящая, никто из них не умеет правильно ходить по снегу: короткими шагами, перенося вес тела вперед, а не назад. Шикарный темнокожий красавец несет, кажется… ну да, точно – пустую бутылку из-под «Крюг». Замечательно. Они успели напиться.
Первым достигает крыльца высокий блондин лет тридцати с небольшим. Он очень привлекателен и отлично это сознает.
– Приветствую. Тофер. Основатель «Снупа». – Его ослепительная улыбка явно призвана меня обворожить.
От него пахнет алкоголем, и разговаривает он, как типичный воспитанник элитного пансиона. Выглядит почему-то смутно знакомым. Дело, наверное, в характерной внешности – именно такого актера любой режиссер выбрал бы на роль директора модного интернет-стартапа.
– Рада знакомству, – отвечаю. – Я Эрин, хостес этого шале. Шампанского?
– Раз вы настаиваете… – Тофер берет с подноса бокал и опрокидывает в себя содержимое.
Я мысленно отмечаю – ребятам можно наливать итальянское игристое. Они так пьют, что не отличат вино от шампанского.
– Благодарю. – Тофер возвращает пустой бокал на поднос и оглядывается. – Замечательное место, кстати.
– Спасибо, нам тоже нравится.
Следом подтягиваются остальные. Я обращаю внимание на ослепительно красивую женщину с загорелой кожей и белоснежными волосами.
– Ева ван ден Берг, – представляет красавицу Тофер, когда она подходит к нам. – Соучастница моего преступления.
– Здравствуйте, Ева. Рады приветствовать вашу группу в шале «Персе-Неж». Хотите оставить вещи здесь и пройти внутрь, согреться?
– Спасибо, было бы чудесно, – кивает Ева.
У нее интересная манера речи – не совсем привычные для английского языка интонации. Мужчина за Евой падает, поскользнувшись, и вполголоса материт снег. Она небрежно бросает за спину:
– Ну-ка заткнись, Карл.
Я моргаю от неожиданности, но Карл не видит в этой фразе ничего необычного. Он просто закатывает глаза и, поднявшись, идет за коллегами в тепло.
В большой эмалированной печи в вестибюле гудит огонь. Новоприбывшие отряхиваются от снега, растирают перед огнем руки. Я ставлю поднос с бокалами на стол, открываю список гостей. Пробую соотнести имена с людьми.
Ева и Тофер, их я уже знаю. Карл Фостер – тот, кто поскользнулся, коренастый белый мужчина за сорок, с короткой стрижкой и задиристым выражением лица. Он охотно заливается шампанским и явно не переживает о недавнем происшествии. Если судить по фамилии, то Мирандой Хан должна быть женщина у лестницы, весьма элегантная азиатка на шестидюймовых каблуках. Она разговаривает с парнем, который нес «Крюг» – и уже успел сменить пустую бутылку на полный бокал.
– О, Рик, – с легким кокетством произносит дама. – Очень на тебя похоже.
Рик Адейми. Я ставлю еще одну мысленную галочку в списке.