него репутацию маменькиного сынка, не способного драться, и он реагировал переживаниями неполноценности и фантазиями об уничтожении назойливых одноклассников. Он спал со своей матерью вплоть до 10-летнего возраста. До 20 лет она помогала ему мыться. Он был ее единственным удовольствием в жизни. На протяжении подросткового возраста она продолжала так много давать ему и так мало требовала в ответ, что он оставался зависимым от нее в самых незначительных вещах. Ее установка по отношению к нему заставляла его все больше и больше просить для себя. Порой, выдвигая требования, которые она не могла удовлетворить, он мстил ей, «оставляя бардак» в комнатах. Он не помнил, чтобы она когда-нибудь наказывала его. В средней школе он получал высокие отметки, не включался ни в какие игры-соревнования и завел всего нескольких друзей среди одноклассников, подобно своей матери, много работавшей по дому и имевшей мало социальных контактов. После пубертата он начал проявлять значительный интерес к поддержанию опрятного внешнего вида и демонстрировал предпочтение хорошей одежды и привлекательных предметов мужского туалета. Одноклассники дразнили его по поводу лилейных белых рук и розовых ладоней, свидетельствовавших о том, что они не знали тяжелой работы. Он заметил, что его пальцы были короткими и пухлыми, как у матери, и он часто мечтал о длинных маскулинных пальцах, как у отца. Чтобы пальцы казались длиннее, он стал заострять свои ногти у маникюрши. Руки для него имели огромное значение. Его опыт с механическими устройствами и интерес к ним убедили его, что он может делать вещи своими руками. Несмотря на свой протест против их формы и длины, так как в этом отношении они заставляли его чувствовать себя феминным, он был удовлетворен своей способностью адекватно функционировать ими – из данного аспекта он получал переживания силы и маскулинности. В 16 лет он подумывал об изучении медицины, но сомневался в своих интеллектуальных способностях и выбрал стоматологию, поскольку она соответствовала идее о том, что он умеет что-то делать руками. В стоматологической школе у него был незначительный интерес к лекциям и изучению учебников, но он был самым энергичным в лаборатории и клинической работе, где он имел предостаточную возможность использовать свои руки.
Он часто думал, что у него женский голос и что его профиль демонстрирует слабость. «Я носил очки и отращивал усы, и все же не выглядел красивым», – вот характерное для него заявление. У него были явные переживания неполноценности по поводу своего роста и иллюзия о том, что у него очень маленький пенис. Вдобавок к этой физической идентификации с матерью, он осознавал, что был угрюмым, импульсивным и легко поддающимся влиянию – черты, которые он не любил в отце и которые, как он считал, были признаками слабости. Эта неблагоприятная идентификация с обоими родителями была источником глубочайших переживаний неполноценности.
Когда пациенту было примерно 7 лет, он узнал об эрекции, это произошло во время акта дефекации. Он рассказал
