Нона Викторовна делает шаг навстречу ученикам, и придерживает дверь. Гости протискиваются в калитку, едва не задевая щеками бюст хозяйки. Она ведёт гостей в дом. Шагает перед парнями. Исполняет дежурный фокус с покачивающимися бёдрами и ягодицами. Короткий халат придаёт этому трюку особую остроту.
В доме царит запустение. С потолка свисают комья паутины. Свечам в потемневших канделябрах столько же лет, сколько выцветшим обоям. Окна затянуло диким виноградом. Стёкла едва пропускают свет вечернего солнца. На стенах пыльные картины: сцены войны и охоты.
Если бы Миха и Толстый не были так увлечены разглядыванием задницы хозяйки дома – они бы обнаружили кое-что занимательное. Сюжеты картин далеки от пасторальных полотен в местном краеведческом музее. Гусары распиливают французского офицера на орудийном лафете, наматывают его кишки на барабан. Волки насилуют румяных крестьянок. Обезглавленный старец в рубище спускается с эшафота, держа в вытянутой руке собственную отрубленную голову. В жуткой галерее царствуют три цвета. Серый цвет дыма и сумеречного неба. Желтоватые оттенки обнаженной кожи. Багровая мешанина из растерзанной плоти, деформированных тел, и окровавленной земли.
Пальцы с розовыми ногтями толкают резную дверь с облезшими вензелями.
– Прошу, располагайтесь. Секунду, принесу чашки и нож.
Сом и Миха вползают в зал. Половину стены занимает огромный камин. Рядом с камином фрагменты разломанной мебели. Решетки и заслонки покрыты толстым слоем сажи. Посреди комнаты небольшой мраморный столик. Рядом со столом длинный полосатый диван и высокое старое кресло. Наконец, гости разглядывают помпезный шкаф – не такой уж и огромный, чтобы приводить сюда половину класса.
Юные засранцы падают на диван. Недоумённо оглядываются. Они ждали чаепитие на тесной кухне – но оказались в декорациях к костюмированному фильму с вампирами, оборотнями, и чёрт знает, с кем ещё.
Хозяйка дома возвращается к гостями. В её руках широкий поднос, блюдца и чашки. Она режет торт перед визитёрами. Наклоняется – и парни судорожно сглатывают от вида нависающей над столом массивной груди. Нона Викторовна наливает чай. Протягивает Сому и Толстому по блюдцу с угощением.
Еще не сказано и слова.
Голодные взгляды ещё не прилипли к прорехам в чёрном шелке.
Но страшное уже случается!
Случается в первые же минуты визита!
Нона Викторовна наклоняется перед Толстым.... и выпускает из рук блюдце с тортом! Фарфоровый диск переворачивается в воздухе. Падает гостю прямо на ширинку! Брюки покрываются месивом из крема, коржей и крошек! Через долю секунду раздаётся решительный и громкий голос хозяйки!
– Ах, как неловко! Как неудобно! Мои извинения! Изя, не двигайся! Сиди и не двигайся, я сейчас уберу! Только попробуй двинуться!
Нона Викторовна хватает салфетку. Опускается перед пострадавшим на корточки. Отлепляет перевёрнутое блюдце от портков. И начинает энергично обрабатывать