Хоть и жизнь утащит нас на дно....
Но прожить весь век свой несчастливо –
Разве же не это участь, горькая для всех?
А судьба бывает так несправедлива,
Что не жди, ведь не придет в конце успех…
Хочешь, выпьем сразу яд сей терпкий –
И покончим с этим раз и навсегда?
Я ж не знал тогда, что тебя встречу,
Не был так уверен в счастье никогда!
И луна пускай дорогу освещает,
Дабы вмиг спокойно мы ушли –
И оставили воспоминанья будто
Тем, кто нас увидел, в глубине души…
Сон пропадает, когда возбуждение от нового чувства приходит, тает, как белый снег, заставляет свершать решительные и смелые поступки, а сердце стучит совсем по-иному, и голова пульсирует от переполнявших мыслей…
Из-за сбоя в привычном ритме Торонта теперь был лишен сна. С рассвета до заката он тренировался, вел многократные записи, спускаясь лишь изредка из своей темницы, чтобы подышать свежим воздухом, постояв около каменных идолов. А по ночам уходил наш герой к Мишель, помня, что перед приятной встречей предстоит гораздо менее приятное, но стоящего того испытание холодной водой и зубами пираний…
Ворланд теперь редко навещал своего друга, однако «эксперты в серых безрукавках» замечали порою, как летит их черный собрат, выделяясь темным крылатым пятном на фоне светло-голубого неба…
Ворланд был занят так же, как и Торонта. Он продолжал вести свою Летопись, и уже в гнезде не хватало места для пергамента, исписанного историческими событиями и сюжетами.
А ведь когда-то и наш Смоляной Летописец был не один, пытаясь создать семью, с целью разделить насыщенную жизнь с верно подругой. Да, пусть простит меня читатель, за недосказанные ранее факты, но все ж таки жизнь – великая и непознанная до конца идея, никто не предугадать, что с ним случится дальше…Так пусть же все выясняется своим путем, раскрываясь перед нами, подобно тому, как цветок вечерний , пряча днем свою истинную красоту, раскрывает ее перед наблюдателями в период сумерек, открывая лепестки, и уж затем только представь перед нами в ярком и живописно смелом образе.
Так вот. Жил и Ворланд когда-то не одиноким отшельником: был он окрылен любовью и мечтами…
Но жестока бывает судьба, и распорядилась она здесь не так, как ожидал того Ворланд, не так, как кто-то мог подумать…
А Еву он очень ценил. Ворона-альбинос, урожденная Ева Ирен Белая, награждена сей особенностью (цвет перьев ее был подобен раннему, только что выпавшему снегу) природой и не испытывала совершенно никаких удобств со стороны окружающих воронов и ворон. И они не насмехались над ней – эти птицы отличаются довольно хорошим таком, чуткостью и проницательным умом, который, в отличие от настырных и вездесущих грачей, не дополняется у них вовсе чрезмерным любопытством и туповатой настойчивостью – черноперые