В коридоре меня догоняет Редзир и берет за плечо. Я выворачиваюсь и недовольно смотрю на него. Зачем трогать.
– Стражница, почему ты убежала? Может, тебе тоже нужна была помощь, ты бледная.
– Не люблю, когда меня трогают. Он и так бедную девушку облапал. А бледная – в моем мире ноябрь, солнца нет.
Редзир смеется.
– Странная ты, зашла в комнату Инстама, а от лекаря убежала. И он не лапает, не в его правилах, его руки чувствуют хворь.
– Это он так говорит, – не останавливаюсь, иду к Мудрому. – А что такого, что я зашла к королю в комнату?
Брюнет странно на меня косится.
– Девушкам нельзя заходить в мужские покои. Это унижает их честь.
– Хм-м, и в чем же. Поясни?
Кареглазка задумывается, видимо, сам не знает. А я продолжаю:
– Прислуга убирается в комнате короля?
– Да, к чему ты клонишь?
– По твоим словам, они должны унижать себя каждый раз.
– Нет! Это другое, – Редзир не может придумать что-нибудь толкового в ответ. Могу предположить, что в таком вопросе никто ему не возражал, и он попросту растерялся. – Прислуги убираются, и все.
– А я просто разговаривала, и все! – крою его же картой.
Редзир довольно улыбается.
– Я тебя недооценил.
– И еще угрожал голову отрубить, а это у нас уголовно наказуемо, ст. 119: Угроза убийства.
– И обычно меня боятся, падают ниц и молят о пощаде, когда я говорю такое. Ты даже не посмотрела в мою сторону.
– Не понимаю этот разговор. Я из другого мира. У нас разный менталитет. Что у вас норма, для меня не норма, и наоборот.
– И, тем не менее, даже с учетом всего этого, ты меня удивила.
– Что, больше голову не хочешь отрубить? – злорадно скалю зубы.
Тут неожиданно Редзир хватает меня за руку, разворачивает к себе и смотрит в мои глаза, которые от неожиданности расширяются.
– Я не посмел бы убить невесту короля. В тот момент ты начала командовать, это было наглостью с твоей стороны. Я второй после Инстама, и только он может указывать мне. Не сдержался, и теперь вижу свою ошибку, – брюнет не отводит свои карие глаза. Слишком много изречений. Достаточно было извиниться, только мне что-то подсказывает, что он не знает таких слов.
– Понятно, понятно, – я тараторю, стараясь высвободить руку, – спокойно! Пошли, предоставим подробный рапорт начальнику.
Не то, чтобы я засмущалась, однако красавец, смотрящий на тебя, невольно сбивает с нужных мыслей. Наконец моя рука свободна. А вот щеки все еще розовые, и на бледном лице видно невооруженным глазом. Редзир замечает, тут же отходит от меня и отворачивается. Очень хорошая черта характера, плюсы все-таки существуют.
– Скорее, нужно сообщить Мудрому.
– Ага, – выдавливаю я.
Мы