Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым. Джеймс Холлис

богам в передаче первого великого трагика Эсхила. Подобная заслуженная мудрость наделяет жизнь большим достоинством и глубиной, а ее неизменный спутник, духовный рост, однажды станет и нашим благословением. Да, тем, для кого страдание достигло самого накала, всякие разговоры о росте и развитии покажутся пустой болтовней или проявлением бесчувствия. И все же, по прошествии времени, и они тоже нередко открывают для себя, что обрели сознание, более способное к различению, многогранность в восприятии себя и, что важней всего, сама их жизнь стала куда интересней. Она возвысилась духовно, стала психологически богаче, притом что рост этот вполне заслужен. Сама душа бросилась им навстречу, отвергая всякую половинчатость, всякое отрицание и стремясь через них максимально явить себя миру.

      Мне посчастливилось на протяжении многих лет работать с людьми, мучительно искавшими выход из психологических затруднений. И я преклоняюсь перед ними, видя их готовность делиться со мной своими самыми сокровенными мыслями и переживаниями, довериться мне как спутнику в своем путешествии. Наша совместная работа стала и смиренным переживанием встречи с Самостью[1], как называл Карл Юнг этот изначальный, неповторимый, всезнающий и направляющий разум, который целиком находится за пределами обыденного эго-сознания. Образ Самости возникает из интуитивного знания того, что нечто внутри каждого из нас не только следит за биохимическими процессами, за тем, как организм развивается из менее сложного в более сложный. Куда важней то, что эта глубинная сила стремится подвести к такому существованию, которое и есть очевидная причина нашего прихода в этот мир.

      По грустной иронии, современная психология и психиатрия в большинстве случаев отворачиваются от самого слова душа. И это притом, что у дисциплин психология, психиатрия, психопатология, психофармакология и психотерапия в корне есть слово психе, которое по-гречески и означает душа. Почти столь же беззастенчиво обошлись с душой как «нью-эйдж», или так называемое «мышление нового века», окутавшее ее приторной сентиментальностью, так и религиозные фундаменталисты, заковавшие душу в пугающую, неприступную броню догмы. И все же в этой книге я рискну использовать слова «душа» и «психе» взаимозаменяемо, поскольку наше Я – и это относится к каждому из нас – состоит на службе у души. Иначе говоря, целенаправленные энергии, управляющие жизнью, в свою очередь, служат смыслу, пусть и трансцендентному, который часто имеет мало общего с узкими рамками сознательного понимания. Вспоминаю, как мне довелось читать о женщине, которая оказалась заживо погребенной под развалинами вместе со своим ребенком во время землетрясения в одной из республик бывшего СССР. Ребенок остался жив, потому что женщина рассекла свою плоть и кормила ребенка кровью, все те дни, что ушли на их поиски. Мы неизменно привыкли верить, что основное правило выживания – самосохранение любой ценой, но материнская