– Лера, но твоя сестра сказала, что без тебя это остановить не получится.
– Моей сестре двенадцать лет. И вы хотите сказать, что она приехала в Москву, чтобы рассказать вам о гибели вселенной? Не позорьтесь, замолчите.
– Как жаль, что чудо стало для нас настолько обыденным, и встретив его, мы называем сумасшедшими тех, кто в него истинно верит. – прошептал обвиняемый.
«В жёлтый дом! » – донёсся голос из последних рядов, подхваченный несколькими единомышленниками, под который прибежавший к этому времени дежурный повёл участников происшествия к ректору. Самые любопытные следовали за ними, до того момента, как перед их носами за Лерой закрыли дверь.
Обсуждение длилось не больше получаса. Смирившийся с однозначностью своих действий Вячеслав Владимирович безмятежно смотрел на ректора, которая выражала крайнее неодобрение поведения декана. Последние извинения Вячеслава Владимировича Лера приняла более лояльно, и после того, как потерпевшая высказала свою точку зрения на произошедшее, ей было выделено три выходных, и, под присмотром Маргариты, досрочно закончив сегодняшнее обучения, была отправлена в общежитие. А Вячеслав Владимирович, выслушивая молчаливые вздохи ректора, остался дождаться полиции.
Как ни пытались замять дело, оно всё же было предано многомиллионной огласке. За выделенные для отдыха дни, разрываясь межу докучавшими звонками родственников и раздачей интервью как местным, так и федеральным каналам, Лера стала легендой университета с маленькой буквы, а учреждение получило серьёзный и тяжело восстановимый урон по своей репутации. Вячеслав Владимирович в этот же день был с позором уволен и доставлен в следственный изолятор, где провёл чуть больше недели до заседания суда, в ходе которого у преподавателя было выявлено нервное расстройство на фоне переработки, за что университету был бы назначен штраф, если бы Вячеслав Владимирович не признал свою вину, как и факт переработки в своих интересах. В заключении он был признан нетрудоспособным с назначением на последующее лечение в городском госпитале для психически нездоровых сроком на три года с правом досрочной выписки. Всё имущество, как и нож, провозглашённый, но не раскрытый прилюдно, машиной времени, было опечатано до окончания заключения.
Датский король, Боги, тот, кого нельзя называть, немая, подозрительная, старички и Коля
Массовый интерес к беспрецедентному инциденту начал затухать, внимания к Лере в университете уделялось меньше: её не окликали в коридорах, сочувственные ей речи перестали произноситься; парни, пытавшиеся произвести впечатление на получившую душевное потрясение, предлагали сопровождение девушки в любое время суток, но и они со временем вывелись; не обошлось и без любителей односложных шуток, первые недели подогревавших интерес к происшествию, репродуцируя не