Многое увяло и полиняло, только не питье пива. И не просто так, а с особыми ритуалами – кулинарными и нет. С кренделями, огромными как свернувшиеся золотистые змеи. С пряниками величиной с тележное колесо!
Для него делают медовые твердые разноцветные пряники десятков сортов в форме сердец на ленточках, которые надевают на шею как украшение, жарят кур, бесчисленные сосиски и сосисочки, да что – сосиски, на вертеле запекают целых поросят и даже быков!
Разнообразная баварская снедь, – все это в особых павильонах и просто на улице расцвело пышным цветом и теперь принадлежало празднику так же, как великолепный парад его пивоваров во главе с бургомистром. Как чудесные народные костюмы для женщин и мужчин, в которые, кажется, целый город одевается в эти дни без различия пола, возраста, национальности и цвета кожи и которые носят в Мюнхене трудно произносимое название – «Дирндл».
Чингиз, крутой, одинокий человек ощутил незнакомое ему прежде чувство сопричастности. Он захотел составить собственное мнение. И решил на этот раз остаться в городе в сентябре. Для начала он заказал места в самой большой палатке для себя самого и семьи Ленц.
Они пришли. Готовились и собирались всерьез. Чингиз с веселым одобрением рассматривал красочные яркие костюмы Марты с Линой, женственные, нарядные, которые им очень шли! Эрик в кожаных штанах и шляпе с пером был тоже таким празднично необычным, что Чингиз впервые подумал, уж не надеть ли однажды ему тоже… Но нет, до этого было еще далеко!
В палатке – огромном помещении, украшенном гирляндами, заполненном людьми в похожих, но самых разных народных костюмах, где в центре из выгородки для оркестра гремела духовая музыка, было шумно и празднично. Они пришли в пять часов, посидели до семи, поглядели, как то и дело дружно поют за столами, как танцует, вскочив на скамейки, и в проходах, взявшись за руки, стар и млад, как иногда вместе запевает зал.
Чингиз спросил.
– Вижу, все пьют пиво. Пока… мирно. Неужто и пьяных нет? Марта ответила.
– Мы тут впервые. Дорого… Вы, Чингиз Эминыч, пригласили. Раньше я… детей-то сюда водила. Мы водили! Вы ж видели, тут аттракционы как у нас. Правда, у нас попроще, а все-таки похоже. Но, конечно, люди – знакомые – рассказывали. Вечером, чем позже, тем хуже. Станет неприятно. А сейчас… Мне нравится!
Чингизу тоже понравилось! И палатка, и обиход, и все это умение устроить праздник.
– Правильный я выбрал себе город! – сказал бывший бакинский миллионер. – Девушки, хотите тут что-нибудь еще или посмотрим другие палатки? Как, Генрих вам не сказал? У нас же есть еще пять. Там всюду заказано на четырех!
Выдержав с удовольствием паузу и полюбовавшись их благодарным изумлением, он увлек всех наружу, чтоб увидеть и другие самые знаменитые палатки, названия которых прочитал и запомнил намертво, как все, что впрямь его интересовало.
Тут была отдельная история, с этими палатками. Город, его магистрат и полиция с 1824 года специально решали, кому позволяется