– Этот фильмец по какому каналу шел?
На некоторое время Квасов задумался.
– Не помню, – мотнул он головой и тотчас скривился.
– А жена где в это время была?
– Не знаю. В тот вечер я ее больше не видел. И потом не видел.
– Я понял. А ночью ты вставал? Водички попить, например? Пописать?
– Компот пил.
– Во сколько это было?
Квасов снова шмыгнул носом и потер грязной пятерней лоб.
– Не знаю. Я на часы не смотрел.
– Жены дома не было?
– Я не обратил внимания. Летом она обычно спит во времянке.
– Так. Не обратил внимания. А утром?
– А утром я заметил, что на веревке нет ее купальника. Она летом вечером почти всегда ходит на пляж, а мокрый купальник после этого вешает во дворе на веревку. И полотенца ее банного тоже не было.
– И ты сразу понял, что жены нет дома?
– Нет, я сначала все осмотрел. Времянку, баню. Гараж еще. Душ. Все облазил. В погреб даже спустился. Подумал, может она туда грохнулась. Женщина она упитанная. Объемы, габариты и все такое… Могла оступиться.
– Во сколько ты утром проснулся, помнишь?
– Часов в шесть. Я так думаю.
– Кровать, на которой обычно жена спала, была разобрана?
– Нет.
– Точно? Не ошибаешься.
– Нет, говорю вам. Она, по-моему, на ней и не спала в ту ночь. Кровать была застлана покрывалом.
– Во сколько жена обычно вставала по утрам?
– Во сколько вставала? Ну, в неторговые дни часов в девять. Иногда немного позже.
– А в те дни, когда вы торговали?
– В пять, если надо было ехать в Битюгово или в Новолиганьск. Если торговали у нас, то в шесть. Когда ездили за товаром, бывало по-разному.
– Не заметил где-нибудь от нее записки в тот день? Я имею в виду 31 мая. Или ты записку позже нашел?
– Не было никакой записки. Я же не слепой. Увидел бы рано или поздно, наверное.
Посохин взял стакан, из которого пил Квасов, повертел его в руке и, налив из чайника немного воды, пополоскал. Воду он выплеснул через открытое окно на газон.
– Не вспомнишь в чем твоя жена, ну, в какой одежде в тот день пошла на пляж?
Квасов сделал глотательное движение.
– В тот день не знаю. А обычно она ходила в махровом коротком таком халате, чтобы ляжки были видны как можно больше. Она их еще с молодости любила показывать, да и сиськи тоже. Красивая была. Потом так и не отвыкла. У нее два халата пляжных было. Один белый, а другой голубой.
– В понедельник какого цвета халат она надела? – спросил Посохин. Наполнив стакан на треть водой, он сделал несколько глотков, а остатки снова выплеснул за окно.
– Не знаю. Я же говорю, что не видел, в чем она пошла. Надо посмотреть какой дома остался.
– А что за обувь на ней могла быть?
– Босоножки белые. С тонкими такими ремешками.
– Не сланцы?
– Она в итальянских босоножках всегда на пляж ходила. Любила понты всякие.
– Брала она с собой обычно