– Понятно, – пробурчал я, поглядев на красный шнур на поясе девушки и вспомнив ночную зависть.
При этом отметил, что наёмница перешла на какой-то сленг. «Видимо, не яси». Дословно это может означать негативное отношение к чему-то неизвестному. А грешни – это какие-то духи. Но Катарина до этого говорила практически академическим местным языком, так сказать, уставным, который нам давали во время занятий. И вообще, она хорошо образована, но это вполне понятно. Она же паладинша, пусть и недоучка.
Я быстро спустился по лестнице и вышел на улицу через запасную дверь, оказавшись за постоялым двором. На глаза попалась работница, которая ощипывала обезглавленную курицу. А я-то думал, что хозяин один управляется. Наивный, блин! У него наверняка не одна батрачка.
Быстро умывшись и побрившись, я вернулся. Катарина как раз рылась в своих вещах, выложив многое на стол. Я сунул мыльнорыльные принадлежности и приторочил полотенце к походной сумке, а потом взгляд зацепился за яркие бумажки на краю стола. Руки сами собой потянулись, вскоре оказалось, что помятые листы с потёртыми и разлохмаченными краями – это комиксы, специально печатаемые нашими для местных. Над ними трудились художники, адаптируя земные сюжеты под местные реалии. Я даже серию скажу: про воительницу Илианну Муромеццо. Вот и сейчас на картинке статная богатырша в чешуйчатой броне и с большой палицей вглядывалась в даль в поисках неприятелей. И была она не одна, а в сопровождении светловолосого юнца в ярких одёжах, упёршего в землю приклад мушкета длиной в его рост. Как говорится, Зигмунд Фрейд ему в помощь.
Я ухмыльнулся. Мало ли, вдруг она использует эту ерунду вместо лопуха для нужды. Но в следующий момент, когда поднял глаза, увидел перед собой пунцовое, как свёкла, лицо наёмницы, и даже немного напрягся, ожидая возмущения, но вместо этого девушка начала ломать пальцы, кусать губы и невнятно бормотать.
– Это не моё. Это я нашла. Я потом выкину.
Катарина осторожно взялась за край бумаг и потянула, а когда я отпустил, быстро завернула в чистую тряпицу и сунула в сумку. Перемена в поведении девушки была столь неожиданной, что я лишь проводил яркие картинки недоумевающим взглядом. Собственно, чего такого в рисунках, что она покраснела от стыда?
Но спрашивать не стал. Не время.
Позавтракав обычной кашей и рассчитавшись с трактирщиком, мы оказались на улице. Яркий свет влюблённой пары солнечных богов представил перед моим взором совсем другой город, нежели при фонариках. Мощённая плоской галькой площадь в окружении ютящихся друг к другу двухэтажных таунхаусов с красными черепичными крышами была полна людей, выставивших переносные лотки с товаром. Выглядело это забавно, ибо сами лотки походили на большие табуретки с длинными ножками, верёвками для переноски, а зачастую ещё присутствовал и длинный шест, на конце которого болталась раскрашенная деревянная фигурка, изображающая то, чем ведётся торг: калачи, ножи,