– Кто? – заморгал я, ослепленный не то драгоценных глаз красотой, не то нелепостью вопроса.
– Нет, – сама ответила она, – Он не мусорщик.
– А кто?
– Он – богач.
– Хорошая профессия. Наверное, – неуверенно сказал я, не имея ни малейшего представления ни о чем говорю, ни о ком.
– А сам по помойкам роется, – и снова по белоснежным щекам потянулись слезы. Говорить они Масе не мешали, да и у меня – наверное, по редакторской привычке – хватило умения, отсеяв второстепенные «охи-ахи», вычленить главное, узнать причину слез этой блистательной идиотки.
Такая была история.
Поехали Мася и ее богатый муж в город из своего загорода по каким-то делам. У него была деловая встреча, а Мася должна была стать украшением стола. «Как жареная газель», мелькнула в моей голове смешная мысль, но тут же была спешно отправлена подальше, – не до смеха ведь, когда воют волшебные женщины. На полпути мужу Маси что-то потребовалось в магазине (название я разобрать не смог, слово было иностранное). Вышли, а у входа в магазин, в мусорной корзине – сверху – лежала пустая пивная бутылка. И вот, не боясь измарать дорогой костюм за много тысяч денег, взял Масин супруг эту бутылочку, да и поглубже в мусорную корзину зарылся в надежде на другую стеклотару, подлежащую сдаче.
– А я стою там, и не знаю, что делать, не знаю. Меня поразил будто ясный гром! – с завываниями рассказывала она. И капля за каплей – каждая скульптурной лепки – сбегали по белому лицу красавицы.
– Знаете, дорогая, – дослушав и подумав, вынес я свой вердикт, – Мне ваш муж нравится. Очень рачительный человек. Хозяйственный. Не может видеть, как на улице валяются деньги.
Еще я подумал: наверное, потому-то он и стал богатым – не стеснялся кланяться за каждой копейкой; курочка по зернышку клюет….
– Помоечник, – сказала Мася, – Он получается помоечник, если он бутылки собирает. А он не помоечник.
– Санитар городских джунглей, – предложил я, на мой взгляд, вариант менее обидный, – Вроде лесного муравья.
– А если он – помоечник, то я получаюсь помоечная женщина.
И снова слезы.
У кого суп жидок, у кого жемчуг мелок, подумал я, почему-то и не думая раздражаться. Некоторым выпадает такое счастье – что бы они ни делали, все у них получается уместно и хорошо, любая глупость. И даже имя собачье впору.
Мася.
– Есть хотите? – решился я на отвлекающий маневр, в какой-то момент утомившись.
– Да, – сказала она, утихнув также внезапно, – Очень хочу, потому что бежала долго, когда я ушла и ехала еще, а у меня еще только тысяча рублей на обратное такси….
Война войной, а голодная блокада никому не грозила.
Мы с Масей поели жареной утки с рисом из ресторана по соседству.
Со времени моей размолвки с Кирычем домашний уклад стал