Новости об Элвине Сэнди узнал, когда тетя Эвелин уже ушла восвояси. Отец сидел за кухонным столом, разбираясь со своими чековыми книжками, – он планировал еще этим же вечером отправиться за покупками, мать и Сэнди разбирали в подвале одежду, привезенную им обратно из Кентукки, прикидывая, что починить, а что выкинуть перед тем, как отправить в стирку все остальное. Мать никогда не откладывала дел на завтра, вот и сейчас она решила определиться с грязной одеждой, прежде чем пойти спать. Я сидел с ними в подвале, по-прежнему буквально пожирая глазами старшего брата. Он и так-то всегда знал кучу всего, что еще не было известно мне, а вернувшись из Кентукки, знал, конечно же, еще больше.
– Мне надо сообщить тебе об Элвине, – сказала ему мать. – Писать мне не хотелось, потому что… одним словом, я не хотела тебя расстраивать. – И тут, собравшись с силами, чтобы не расплакаться, она еле слышно произнесла. – Элвин ранен. Он в английском госпитале. Он восстанавливается после ранений.
– А кто ж его ранил? – с изумлением спросил Сэнди, как будто мать поведала ему о несчастном случае, происшедшем на нашей улице с кем-нибудь из соседей, а вовсе не об оккупированной нацистами Европе, где людей калечили, ранили и убивали круглыми сутками.
– Подробности нам неизвестны, – ответила мать. – Но это ранение нельзя назвать легким. Мне надо сообщить тебе, Сэнфорд, крайне неприятную и грустную вещь. – И хотя она старалась держаться сама и подбадривать нас, ее голос предательски дрогнул. – Элвин лишился ноги.
– Ноги? – Немного есть слов, столь же недвусмысленных, как «нога», но Сэнди понадобилось какое-то время, чтобы просто понять услышанное.
– Именно.