Во мне кончаются не только слова, но даже мысли.
– Все говорят только о том, что въерхи за правосудие… точнее, половина говорит о том, что въерхи за правосудие, а другая – что ей все равно ничего не будет.
– Подожди, – говорю я. – Ты сказала, доказательство нашел Лайтнер?
– А до этого я сказала – разберись со своими парнями, – ехидно напоминает сестра. – Видела бы ты сейчас свое лицо!
Я сегодня достаточно насмотрелась на свое лицо. В особенности – на глаза, чтобы понять, что с Лайтнером нам лучше никогда больше не видеться. То, что он в очередной раз мне помог, дела не меняет. Возможно, стоило бы с ним поговорить и сказать все как есть, но после этого будет только хуже. По крайней мере, для меня. Мне проще знать, что мы с ним так и останемся… я не могу подобрать этому слова. Врагами? Нет, это совершенно точно не то. Мы не враги, не бывшие, не друзья. Мы друг другу никто, наверное, это то самое определение, которое я искала. Пусть так оно и остается, потому что никто – гораздо проще, чем когда даешь себе и чувствам хоть какую-то маленькую лазейку. Возможность, которая будет тянуть, как океанская волна, с силой, которой противиться бесполезно.
– Льяри хочешь? – спрашиваю я.
– Не хочу, – отвечает Митри. – И в школу я тоже пойду. Не собираюсь сидеть дома только потому, что ты решила, что Ромина может мне что-то сделать. Пусть только сунется – я выдеру ей все волосы. И не надо меня пугать тем, что сама она не сунется!
Сестра поднимается раньше, чем я успеваю ответить, и убегает к себе. Хлопает дверь.
Нет, с меня определенно хватит. Поговорю сегодня с Дженной – либо перед погружением, либо после. Надо решать вопросы постепенно, иначе так и свихнуться недолго.
Дженна!
Я вспоминаю о сообщении, которое упало мне на тапет в гусенице, примерно перед тем, как среди шепота и неровного гула голосов я услышала первые слова о Ромине и увидела ту трансляцию. Открываю мессенджер и читаю: «Сегодня с выходным не получится. Жду тебя как обычно на смену».
С обычной сменой все очень сложно. Хотя бы потому, что я еду поздним вечером в солнцезащитных очках. Если бы я была уверена, что сила воды… или сила лиархов, я пока не знаю, как это называть, реагирует только на близость моря и океана, я была бы спокойна. Но помимо моря и океана, еще была раковина в Кэйпдоре и мои глаза перед домом, который вполне себе на суше и весьма удален от воды. Поэтому – солнцезащитные очки, поэтому я еду в «Бабочку» за несколько часов до смены и до того, как нам будут делать макияж.
Остается надеяться, что Дженна на месте, и что с ней я смогу переговорить заранее.
Дженна на месте, я это выясняю, когда приближаюсь к ее кабинету. Она редко повышает голос, но сейчас он резкими нотами вспарывает пространство:
– Нет, едх его утопи, это совершенно нам не на пользу!
Можно остаться и дослушать, но это бессмысленно. Во-первых, здесь повсюду камеры, а во-вторых, Дженна мгновенно берет себя в руки. По крайней