Выступы на груди и влагалище отростка служат для придания устойчивости всему телу во время прыжка. В описаниях, которые мне приходилось читать, недостаточно подчеркивается значение упругости отростка: такой резкий прыжок не может быть результатом простого сокращения мышц без помощи какого-нибудь механического приспособления.
Несколько раз я совершал короткие, но чрезвычайно приятные экскурсии по окрестностям. Однажды я посетил ботанический сад, где можно увидеть много растений, хорошо известных по приносимой ими большой пользе. Листья камфорного, перечного, коричного и гвоздичного деревьев распространяли восхитительный аромат; хлебное дерево, или жака, и манговое дерево спорили между собой великолепием листвы[53].
Характер пейзажа в окрестностях Байи определяется главным образом двумя последними деревьями. Не видав их, я не представлял себе, что дерево может отбрасывать на землю такую густую тень. Оба они занимают такое же положение в отношении вечнозеленой растительности этих стран, как лавр и падуб в Англии в отношении деревьев с опадающей листвой. Можно заметить, что дома в тропических странах окружены самыми красивыми растениями, потому что многие из них в то же время полезны для человека. Кто посмеет усомниться, что оба этих качества соединены в банане, в кокосовой пальме, во многих других видах пальм, в апельсинном и хлебном деревьях?
В этот день я был особенно поражен одним замечанием Гумбольдта; он часто упоминает о «легком тумане, который, не меняя прозрачности воздуха, делает оттенки цветов более гармоничными, смягчая их резкость». Этого явления я никогда не наблюдал в умеренном поясе. На небольшом отрезке в полумилю или три четверти мили воздух был совершенно прозрачен, но на большем расстоянии все цвета постепенно переходили в удивительно красивую дымку, светло-серую с голубым оттенком. Состояние атмосферы с утра и приблизительно до полудня, когда эффект был всего заметнее, изменилось мало, за исключением сухости воздуха. За этот промежуток времени разница между точкой росы и температурой выросла с 4 до 9,5°.
В другой раз я встал рано и пошел к Гавии, или Топсельгоре[54]. Воздух был наполнен чудесной свежестью и ароматом; капли росы еще сверкали на листьях больших лилейных растений, осенявших прозрачные ручейки. Присев на глыбу гранита, я с восторгом следил за разнообразными насекомыми и птицами, пролетавшими мимо. Колибри, по-видимому, особенно любят такие тенистые, уединенные места. Всякий раз, глядя, как эти маленькие создания шумно порхают вокруг цветка, так быстро трепеща крылышками, что их едва видно, я вспоминал наших бражников; их движения и повадки и в самом деле сходны во многих отношениях.
Следуя по тропинке, я вошел в величественный лес, и с высоты 500–600 футов передо мной предстал один из тех великолепных видов, какие