Сруб дома почти уже поставлен. Работали до 1 часу пополуночи и опять с 7 часов утра; это дает понятие о том, каким духом все воодушевлены. Дом, насколько могу судить, будет стоять футах в 11–12 над водой. Не думаю, чтобы брызги доставали так высоко в таком укрытом месте, даже если бы подул сильный северный ветер, когда вскроется море.
Во всех прочих отношениях положение безобидное.
После такой утомительной работы трудно приниматься за дневник.
Пятница, 6 января.
Сегодня опять работали с 6 часов утра…
Совместными усилиями лошадей, моторных саней, собак и людей мы так много сделали, что завтра, должно быть, выгрузим все припасы; останется только топливо и 60 тонн корма для лошадей.
Моторные сани работают не очень хорошо. Боюсь, они не смогут перевозить такие грузы, как мы рассчитывали. Но все же они, вероятно, будут полезны, а сейчас они очень оживляют пейзаж, когда, грохоча, движутся по льду. Издалека их грохот напоминает работающую молотилку.
Собаки поправляются, но все еще возят только легкие грузы, и каждый раз возвращаются изнуренными. В их настоящем состоянии надежда на них плоха; но и то сказать – жаркая погода дурно на них влияет.
Люди отличаются. Кэмпбелл со своей «восточной партией» восемь раз сходил с грузами на судно и обратно, что составляет добрых 24 мили.
Аткинсон сегодня совсем ослеп от снега; Брюс тоже. Есть и другие, но в меньшей мере. Хорошо, что опыт научил необходимости беречь глаза.
Одно, что теперь беспокоит меня, это действие на наши сани трения о твердый лед. До сих пор еще нет большого вреда, благодаря тому что полозья сделаны из превосходного дерева, но рисковать нельзя. Уилсон придумал средство: обтянул полозья одних саней полосами, вырезанными из шкуры нарочно убитого им тюленя. Весьма может быть, что это поможет; тогда и другие можно обтянуть.
Всего саней разной величины 45. Из них 21 в употреблении, остальные – про запас.
После двух суток яркого солнечного сияния сегодня день серенький.
Сегодня я обошел наш полуостров, чтобы посмотреть, какова его южная часть. Сотни больших поморников сидели в гнездах и обычным манером набросились на меня, когда я проходил мимо них. Они сперва с диким криком кружатся, пока не достигнут известной высоты, тогда они стремительно спускаются вниз и, на расстоянии какого-нибудь фута от головы, опять поднимаются. Которые посмелее, даже бьют крыльями по голове. Сначала это пугает, но опыт учит, что они бьют исключительно только крыльями. У одного поморника гнездо на скале, как раз между лошадьми и собаками. Каждые две-три минуты люди проходят в двух шагах от него, но наседка не покидает своего цыпленка. Она даже как будто постепенно успокаивается и больше не бросается. Сегодня Понтинг подошел к ней на расстояние немногих шагов и с великим терпением ухитрился получить удивительные кинематографические снимки ее движений – как она кормит цыпленка