Справедливость требует признать, что сначала нас приняли крайне радушно, но на третий день нашего пребывания между нами и хозяевами возникла какая-то неловкость. Нам оказали гостеприимство, вероятно, в том предположении, что в принесенных нами вьюках должно быть немало хороших вещей, но, к несчастью, все наши наилучшие бусы, на которые можно было закупить весь их запас кукурузы, были затоплены вместе с челноком у водопада Панга, а арабские бурнусы, вышитые золотом, украдены дезертирами, еще не доходя до ставки Угарруэ. Разочарованные в своих надеждах на получение от нас нарядов и драгоценных бус, наши хозяева начали систематически склонять наших людей на продажу всего, что у них было – рубашек, шапок, плащей, камзолов, ножей, поясов, – и так как все эти вещи составляли личную собственность каждого, мы не имели права вмешиваться.
Но когда счастливые обладатели таких драгоценностей начали открыто объедаться различными лакомыми блюдами, такое зрелище стало невыносимо для других, менее богатых, и повело сначала к зависти, а потом к воровству. Эти беззаботные и бестолковые люди принялись продавать свою амуницию, платье, крючья от вьюков, ружейные шомполы и, наконец, ремингтоновские ружья. Едва миновала для нас опасность погибнуть от голодной смерти и от всех ужасов, сопровождающих столкновение с дикарями, как мы увидели перед собой другую опасность: попасть в рабство к арабским невольникам.
Несмотря на все просьбы, мы не могли добиться, чтобы нам давали больше двух початков кукурузы в день на каждого человека. Я обещал тройную плату за все, что они нам дают, как только дождемся арьергарда; но этот народ того мнения, что синица в руках всегда предпочтительнее журавля в небе. Они притворялись, что не верят, будто у нас есть ткани для обмена, и думают, что мы пришли только за тем, чтобы воевать с ними. Мы утверждали, со своей стороны, что нам от них ничего не нужно, кроме шести початков кукурузы в день на человека в течение нашего девятидневного отдыха.
У нас пропали три ружья, а местные старшины отозвались полным неведением на то, куда они девались. Мы сообразили, что если это правда, то они могли подозревать нас в недобрых намерениях относительно себя, и в таком случае для них всего разумнее и выгоднее было бы тайком скупить все наше оружие и после этого предлагать нам какие угодно условия.
21-го числа продано было еще шесть ружей. Таким образом экспедиция быстро подвигалась к своей конечной гибели: что мог сделать в этих дремучих лесах отряд безоружных людей, от которых зависела судьба целого поселения на востоке, да еще другие отряды на западе? Без оружия нельзя было ни двинуться вперед, ни вернуться назад, и оставалось лишь покориться тому из разбойничьих атаманов, которому вздумалось бы объявить себя нашим хозяином, либо умереть. Поэтому я держался того мнения, что следует изо всех сил бороться с такой перспективой и либо ускорить конец, либо