Подготовка к погребению. Полночь
Погоняя лошадей, запряженных в экипаж, Дуайт миновал центр города и проехал мимо дома шерифа, находящегося ровно на полпути от южной границы. На улицах – никого. Смерть Джона Боуи, друга Кэрол, заставила город содрогнуться, и последствия этого Дуайт все еще ощущал в трепетании холодного утреннего воздуха. И это беспокоило Дуайта.
Боуи, гомосексуал, никогда не представлялся Дуайту особо опасным. Поскольку тот абсолютно не интересовался женщинами, Дуайт не возражал против того, чтобы Кэрол и Джон часами сидели вместе на крыльце, гуляли, разговаривали. Понятно, во время этих разговоров Кэрол могла сообщить, и, конечно же, сообщила закадычному другу о своих приступах, но тут уж Дуайту нечего было противопоставить объективному движению жизни.
Планировать убийство – вещь достаточно деликатная, и нужно быть очень осторожным, выбирая, о чем можно рассказывать, а о чем – нет.
Смерть Боуи, как считал Дуайт, была неизбежной. Конечно, никому не дано предсказать, кого заберет Болезнь, но Джон Боуи, с его неизменными прыжками и ужимками, с его вечным пьянством и бесконечными любовными историями, с его непрекращающейся болтовней и стремлением вырваться за рамки ритуалов, которым беспрекословно следовали другие люди, неизбежно должен был себя угробить, и Дуайт понял это, как только впервые встретил этого человека.
Нет, наверное, Боуи все-таки представлял угрозу. В философском, отвлеченно-духовном смысле. Здесь он являлся врагом Дуайта, поскольку был более интересен и многогранен.
Но Дуайт не хотел себе в этом признаваться.
– К дому Лафайетт! – буркнул Дуайт и щелкнул вожжами, направляя лошадей через центр города к открывавшимся впереди пшеничным полям, которые под темным небом выглядели словно льдины. Там жила Лафайетт, на самой границе полей, окруженных ивами, в месте, откуда начиналась Большая дорога.
Дуайт все думал и прокручивал в уме то, что будет говорить. Прокручивал и обдумывал вновь.
Он представил, как предстанет перед распорядителем похорон, Робертом Мандерсом.
– Мандерс, – скажет он дрожащим голосом. – Она умерла.
Лживые слова срывались с его уст, а мозг восстанавливал серию событий, которые привели его туда, где он оказался. Болезнь разнесла Джона Боуи на куски (именно так во всех случаях она и работала), и у Дуайта было достаточно времени, чтобы сообразить: с уходом Боуи не осталось, кроме него самого, людей, которые знали бы о состоянии Кэрол.
Но как получилось, что Кэрол впала в кому в день похорон Боуи?
Дуайт знал, что дело здесь не в простом везении. Кэрол была слишком упряма, чтобы увидеть прямую связь между своими приступами и теми волнениями, которые подстерегали ее на жизненном пути. Но Дуайт наблюдал за женой уже почти пять лет. Он говорил Кэрол о результатах своих наблюдений, но та лишь отмахивалась – если Хэтти не заметила этой связи, то ее, стало быть, вовсе не существует.
Но эта связь существовала! Когда Хэтти умерла, Кэрол сразу же впала в кому. Любая эмоциональная встряска неизменно отправляла ее в… в…
Воющий