– Я говорю о своих состояниях. О коме. О приступах.
Дуайт кивнул, но Кэрол не смогла определить, что означал этот кивок.
– Никто теперь о них не знает, – сказал он.
– Кто-нибудь, кроме тебя, должен быть осведомлен. Если этого не будет… есть риск, что со мной поступят не так, как нужно.
Дуайт расхохотался.
Ошеломленная, Кэрол выпрямилась на своем сиденье.
– Тебе смешно?
– Как же не смеяться, Кэрол? Сама подумай, какова вероятность того, что ты немедленно впадешь в кому, а я, не дожидаясь твоего возвращения, отдам концы?
Он произнес это так беспечно, что Кэрол стало немного стыдно за то, что она разозлилась. И тем не менее…
– Если Хэтти меня чему-то и научила, так это не терять время в подобных случаях. Мы просто обязаны кому-то все рассказать. Когда я впадаю в кому, врач не способен даже пульс определить. И, черт побери, Дуайт, ты должен был сам завести этот разговор!
– Прости, Кэрол! Кому бы ты хотела рассказать?
Кэрол услышала отдаленное эхо хриплого дыхания. А, может быть, это просто дышат лошади, везущие их домой?
– Фарре.
– Горничной?
– Да.
Дуайт, подумав мгновение, произнес:
– Не думаю, что это подходящий вариант. Фарра болтушка.
– Ну и что?
– Но ты ведь держишь это в тайне, верно? Я просто думаю о тебе.
Но он не думал о ней, и Кэрол знала это.
– Фарра – самый лучший вариант, – сказала она. – Фарра умная и добрая. И она нам ближе всех.
– Но у нее же муж пьяница. Этот Клайд. Как зальет зенки, так и пойдет чесать языком. Все же все узнают.
– Ну что ж, – покачала головой Кэрол. – Как получится. Узнают, так узнают.
– А ты… уверена, что хочешь этого?
– Да.
И Кэрол вновь подумала о Джоне Боуи. Если Хэтти считала, что ее тайну нужно от всех скрывать (они воспользуются твоим положением, эти гнусные люди с Большой дороги), то Джон, напротив, советовал открыться всем (в конце концов, люди добрее, чем мы думаем, Кэрол; даже те, кто убедил нас в обратном).
– Да, совершенно уверена, – повторила Кэрол.
Но Дуайт понимал, что это не так. Совсем недавно у нее было совершенно противоположное мнение.
Экипаж катился по каменной мостовой, и, помолчав, Дуайт изменил выражение лица, приняв более серьезную мину. Он положил свою руку на руку Кэрол.
– Ты что-то чувствуешь?
Кэрол уже поостыла. В конце концов, Дуайт действительно беспокоится о ней!
– Я не знаю, – покачала она головой.
Некоторое время они ехали молча. В чем они никогда не могли прийти к общему мнению, так это причина ее состояний. Дуайт был твердо уверен, что Кэрол впадает в кому после сильных волнений; Кэрол же считала, что это не так.
Да, с ней действительно произошло такое сразу после смерти Хэтти; но бывало, что приступ случался и тогда, когда жизнь тешила и баловала ее.
Дома, что было совершенно естественно, разговор возобновился.
– Расскажешь