Кэрол…
…нет, не слышно…
Кэрол…
…нет…
Стены и потолок подвала были погружены во мрак, и только узенькая полоска под ногами Дуайта была выхвачена из темени пламенем свечи. В подвале было страшно холодно, но Дуайта это нисколько не беспокоило: задерживаться здесь он не собирался, да и холода не чувствовал – температура его собственной крови была, как ему казалось, ненамного выше температуры воздуха.
Дуайт вошел в убежище, которое было несколько лет назад построено по распоряжению Кэрол – Хэрроуз частенько становился жертвой ураганов и торнадо. Каменные стены убежища толщиной не уступали стенам самого дома, от пола шел холод, а в центре стоял каменный стол, который служил бы им, если бы семье пришлось спуститься в подвал, спасаясь от дурной погоды.
Водрузив подсвечник на край стола, Дуайт достал спичечный коробок. Отошел к стене и, чиркнув спичкой о поверхность камня, зажег ее. Комната, словно ожив, осветилась неровным мерцающим светом. Дуайт зажег свечу в закрепленном на стене серебряном канделябре, после чего, продвигаясь по окружности, зажег и прочие свечи в убежище, полностью осветив его.
После этого он повернулся к своей жене, которая лежала на каменной поверхности стола. Отблески света играли на мягких линиях ее лица. Дуайту показалось, что глаза Кэрол открыты, а уголки губ приподняты в улыбке – жизнь словно струилась по поверхности ее лица.
И вдруг еще одна пугающая мысль посетила Дуайта – почти такая же пугающая, как телеграмма от Джеймса Мокси.
Фарры нет на траурном приеме. Почему?
Он глянул через плечо на темную дверь убежища. А вдруг из темноты сейчас с криками выскочит либо Джеймс Мокси, либо Фарра Дэрроу, с глазами, вывалившимися из орбит, с пистолетом в руке, и примется палить в лжеца-вдовца? А потом и шериф Опал неторопливо войдет в комнату.
Слабое сердце, говорите, Эверс? Так почему же оно бьется?
Дуайт подошел к столу, на котором лежала Кэрол, и уперся пряжкой ремня в его кромку. Как сильно отличалось сейчас выражение его лица от того, что несколько минут назад гости видели наверху! Он склонился над телом жены и несколько мгновений изучал, после чего сунул руку во