Протянув правую руку с белыми лилиями, Эндрю положил цветы к подножью надгробной плиты из серого мрамора. После чего сел на землю подле мрачного камня. Яркое солнце светило ему в спину, отбрасывая тень на могилу. В двадцати метрах звонко распевался щегол, сидящий на дереве с переплетающимися ветвями. Был яркий, теплый и безмятежный день для всех, кроме Фримена.
С ужасных событий, кардинально поменявших его жизнь, прошло уже двенадцать лет. Четыре самых страшных дня в жизни молодого полицейского поломали весь мир, полностью его изменив, погружая в депрессию и в страх неизведанного. Эндрю не переставал бороться с изломами нити судьбы, но, одерживая малозначительные победы, все же не мог до конца перебороть деградацию и разложение. Пристрастился к алкоголю; конечно, он способен был контролировать себя при необходимости, но при первой возможности полностью погружался в этиловый трип.
В этот раз компанию у могилы ему составил полупустая бутыль бурбона. Фримен каждое воскресенье приходил к этому мёртвому камню. Иногда разговаривал, рассказывая последние события из своей жизни, делясь новостями, бывало, показывал фотокарточку. Но чаще просто молчаливо, вглядываясь в надписи на монолите, пребывал в состоянии полного равнодушия к окружающему его миру. Отчуждая звуки и ощущение времени, Эндрю проводил на могиле час с небольшим, после чего, коснувшись губами ладони, прикладывал её на несколько секунд к надгробию и уходил не оборачиваясь. Тоскуя, пускал слезу, в очередной раз попрощавшись с ней. «Трейси Фримен, дорогая мама, любимая жена» – надпись, ставшая причиной душевной хвори Эндрю.
Вернувшись домой после скорбного ритуала, Фримен принёс, как обычно, два пакета продуктов из супермаркета, открывшегося неподалёку пару лет назад. Поставил их на кухонный стол светло-серого цвета и начал разбирать, выставляя продукты: галлон молока, упаковку кукурузных хлопьев с мёдом, лоток куриных яиц, бекон, апельсиновый сок, хлеб для тостов и шоколадную пасту. Сделав это, Эндрю расставил их по шкафам кухонного гарнитура и полкам холодильника. Раздался счастливый и звонкий детский крик:
– Папа!
Это был Макс, его сын от покойной супруги. Весёлый, озорной малец, жизнерадостный, энергичный. Румяные щечки так и наливались прелестью его маленького, милого, доброго мира. Был он голубоглазым, с темными волосами, красивой улыбкой, очень выразительным лицом. Эндрю, опустившись на корточки, обнял счастливого мальца и позвал няню, что приходила к ним по выходным. Заплатив женщине за работу и отпустив её, отец с сыном уселся перед телевизором. Вдвоем стали смотреть мультсериал.
Да, у детектива были проблемы, но, находясь рядом с прощальным подарком Трейси, с его плотью и кровью, Фримен забывал о всех трудностях и проблемах. Он делал это сознательно, не допуская и пресекая возможные проявления слабости перед сыном. Он хотел дать ему счастливое детство, любовь и тепло,