– Хм. Вообще, Даль, если говорить честно, никакая не фамилия. Даль просто даль.
– Да? Забавно. Вы непосредственно от него о том изведали? – гостья произвела лёгкую насмешку.
– Вы угадали. Ох, давно это было.
– А почему тогда художник Даль, который просто даль, до сих пор остался неизвестным?
– Да, пока неизвестный, но кто знает, потом вдруг станет слишком даже модным. Всюду на улицах разных городов во всём свете будут спрашивать люди друг друга: видели работы Даля? Видели, видели, отвечают они, это я вам доложу, настоящий кладезь эпохи. Да. Трудно угадать признание, упреждая ход истории вкусов и предпочтений. Но публикация уже имеется. Тёпленькая. Первый шаг для стремительного достижения славы.
– Хм. – Знакомство с первым изданием работ неизвестного Даля продолжилось. Крупная женщина медленным взглядом обводила каждый широкоформатный лист. – А этот ваш будущий модный живописец, олицетворяющий эпоху, он кроме икон иного ничего не пишет? – гостья спрашивает, не переставая уже повторно разглядывать изображения кратким перелистыванием. Она отпускала из руки листы альбома с конца в начало, один за другим, при помощи лёгкого шевеления большим пальцем.
– Икон?
– Ну да. Разве вы не разглядывали его произведений?
– Отчего ж не разглядывал? Даль вообще мой давнишний знакомый… давнишний, ага, старинный, виделись мы с ним последний раз Бог знает когда. Чего доброго, давно раззнакомились. Но мне и в голову не приходило ничего подобного, чтоб назвать его иконописцем. Повода не выпадало. Хм. Правда, ему приходится подрабатывать в не совсем обычном заведении, и, вероятно, впитывается там в него некоторое влияние определённым образом. Но служение недавнее, а картины-то давнишние.
– В заведении? Новом? Или тоже старинном?
– Ну, я неточно выразился. То учреждение даже не государственное и не частное, вообще не мирское и светское, церковное, одним словом. Весьма стародавнее. Он работает в приёмной митрополита нашего. Помогает Его Высокопреосвященству. Чем и где, не знаю. Годков пять, пожалуй, прошло, как подвязался, а мы о его деятельности на том посту ещё не разговаривали. Вообще давно ни о чём не разговаривали. Ещё преподавателем работает где-то. Но живопись у него отдельная, от иных занятий отгорожена, поэтому на неё повлиять никто не может, и общение с клиром – в том числе. По крайней мере, мне так представляется. Картины тоже, как и автор, – отдельная ветвь человеческого творчества.
– Хорошо, что они особливые. Заметно. Однако напрасно вы не увидели их основной значимости. Наверное, вы не столь внимательно рассматриваете произведения искусства. Ваш Даль будет вечно безвестным. У него таланта живописца нет. Талант, если есть, не может оставаться неизвестным. Талант обладает исключительным правом – обязательно проявляться, широко проявляться. А раз не проявился, значит, нет его. Нет здесь живописи. Поглядите, вместо картин – образы. Чистые образы возникают помимо нарисованных предметов.